Дачанд проводил взглядом уже исчезающий из поля зрения чувствительных сенсоров чужой корабль. По-видимому, на нем летели уманы. Он много знал об этих существах, хотя сам никогда не охотился на них. Уманы были расой ремесленников, их оружие не уступало оружию яута, и, по слухам, относились к абсолютным пьод амедха (Мягкое Мясо). Впрочем, охотясь на них, можно было встретить «смертельное жало» — истинное испытание мастерства. Но что они здесь делают? Куда направляются? Жаль, что он связан рамками Охоты и отвечает за сорок будущих воинов, которым не терпится показать свою доблесть.
Что ж, когда-нибудь он поохотится на этих уманов.
Но сейчас он должен вести корабли и спланировать Охоты.
Дачанд переключился на электронные глаза, следящие за маткой Жесткого Мяса, находящейся в гнезде, устроенном для нее глубоко в чреве корабля.
На плате пульта вспыхнуло изображение.
Матка вдвое превосходила его ростом, казалась огромной и, несмотря на уменьшающий эффект гентяги корабля, весила примерно вчетверо больше. В ярком свете ламп черная, как руки чистильщика гнезд, она поблескивала, будто самка гигантского жука-забина, с удлиненным членистым хвостом и дополнительными «лапками», торчащими из туловища. У нее был высокий плоский гребень-плюмаж и два комплекта острозубых челюстей, прячущихся одна в другую и способных выдвигаться из пасти и действовать наподобие щипцов. На свободе матка будет устрашающим противником — быстрым, мощным и хитрым. Но сейчас она находилась в тюрьме. Ее опутывали ленты длекса, недоступные даже острейшим лезвиям, самому жгучему пламени и сильнейшим кислотам. В коконе из длекса она была лишь откладывающей яйца пленницей, покоряющейся воле Предводителя корабля. Под ее внушительным яйцекладом двигался конвейер, подхватывающий драгоценные яйца и уносящий их в упаковочный бокс. Там они «скармливались» роботу-ползуну в кораблях-прилипалах, облепивших бока «Не'дтесей» наподобие пиявок. Внутри прилипал другие роботы — гусеничные машины, спроектированные с единственной целью, — готовились доставить и поместить яйца на плодородную почву. Как механическая мать, роботы оставят яйца там, где смогут раскрыться напоминающие в первой стадии крабов особи Жесткого Мяса. Там они найдут себе добычу и инфицируются в следующую стадию. Эмбрионы затем неминуемо «проедят» себе путь сквозь незадачливого хозяина, чтобы превратиться наконец в трутней — конечная стадия для большинства особей Жесткого Мяса. Это добыча для воинов, которых он взял с собой для обучения правилам Охоты. Глупое, но опасное Жесткое Мясо научит молодежь главному из того, что необходимо знать: двигайся быстро, иначе умрешь. На Охоте не место ошибке.
Дачанд посмотрел на скованную матку и уносимые конвейером мясистые яйца. Далеко на родине на трофейной стене его жилища висела полудюжина вычищенных до костяного блеска черепов Жесткого Мяса, включая череп матки, добытый в адской схватке, где погибли девять уже Окропленных кровью воинов. Он убил полсотни других особей, но держал у себя лишь тех, что были достойны его стены. Они были свирепы, но обычно не доставляли проблем охотникам его класса. Случись ему встретиться ныне с маткой на одной из Охот, он ограничится копьем или ножом. Конечно, любой яут может сжечь Жесткое Мясо, но Предводителю следует ставить себя в тяжелые условия. Женщины улыбаются храбрецу чаще других, и Дачанд не был обделен их вниманием прежде и не намерен был терять его впредь.
Он произвел на свет семьдесят три сосунка с тех пор, как стал Окропленным воином, и планировал довести их число до восьмидесяти к концу следующего сезона размножения. Луга всегда верны своей цели продолжения рода, и, когда для него наступит Последняя Охота, он оставит после себя легион молодых воинов.
Предводитель ухмыльнулся. Любая Охота может стать последней — такова Тропа, но он не думает, что именно ближайшая окажется для него роковой. Скорее она будет обычной — ведь он провел десятки таких походов и способен выполнять их с закрытыми глазами, тупыми лезвиями и погасшим сжигателем — да хотя бы и во сне. Очередной легкий прогон, простой, как гей'маун.
Предводитель, отключил глаза, следящие за маткой. Ему необходимо пойти и слегка разрядить напряженность, возникшую среди юных воинов. Заметно было, что двое из них уже готовы совершить глупый поступок, — например, бросить вызов Окропленному или даже самому Предводителю. Юные яута не намного смышленее Жесткого Мяса, казалось иногда Дачанду. Он помнил свои молодые годы, когда казался себе храбрейшим из яута, готовым доказать это при малейшей возможности. Ах эти дни неуязвимой юности! Разумеется, среди молодых яута никто не мог сравниться с ним в бахвальстве и самомнении — будто он был рычагом, способным в один прекрасный день повернуть галактику. Он часто считал себя «порождением судьбы», не похожим на будущих «героев», готовых вспыхнуть при малейшем намеке на неуважение.