– Что это может означать? – спросила Мэй.
– У меня есть кое-какие соображения, однако…
Рой, повисший над капотом, проделал тот же фокус, только его засеребрившаяся поверхность показывала нас обоих. Рой формировал изображение, точно задавая положение отдельных частиц, а это означало…
– Плохие новости, – произнес Чарли.
– Знаю, – ответил я. – Они изменяются. Мэй покачивала головой, не понимая.
– Программа устанавливает определенные стратегии, помогающие в достижении целей. Стратегии моделируют поведение хищника. Одна из них состоит в том, чтобы подражать поведению добычи – имитировать ее.
– Ты думаешь, они пытаются придать себе сходство с нами? – спросила Мэй.
– Да.
– Это и есть развивающееся поведение? Они сами развили в себе эту способность?
– Да, – ответил я.
– Плохие новости, – скорбно повторил Чарли. – Очень и очень плохие.
Меня понемногу охватывала злость. Появление зеркальных изображений означало, что структура наночастиц оставалась мне неизвестной. Никто не сказал мне, что пьезопластины способны отражать свет.
Кроме того, я столкнулся с чем-то совершенно новым. Рои создавали теперь цветные образы и поддерживали их в стабильном состоянии. Те простые наночастицы, о которых мне рассказывали, ничего подобного делать не могли. Стало быть, Рикки мне снова наврал.
– Джек… – Мэй толкнула меня локтем и указала на машину Чарли.
Рой, крутившийся у задних огней его машины, превратился теперь в черный поток, высокой дугой взвивавшийся в воздух и затем уходящий под шов, туда, где пластик смыкался с металлом.
Я сказал в микрофон:
– Чарли… похоже, они нашли дорогу.
– Да, вижу.
Частицы уже начали наполнять внутренность его машины. Чарли закашлялся. Что он там делает, я разглядеть не мог: он наклонился ниже уровня окон.
– Чарли, тебе лучше выбираться наружу.
И тут послышался непонятный звук.
– Чарли?
– Я… опрыскиваю этих ублюдков. Посмотрим, что они станут делать теперь.
– Ты распрыскиваешь изотоп? – спросила Мэй.
Он не ответил. Однако мгновение спустя снова появился в окне, пуская во все стороны струи из бутылки «Виндекса». Внутри машины сгущались сумерки, частиц там становилось все больше. Скоро мы вообще перестали видеть Чарли, однако слышали его непрестанный кашель.
– Чарли, – сказал я, – беги оттуда.
– Ветер десять узлов, – сообщил Бобби Лембек. – Попробуйте воспользоваться им.
Десять узлов – скорость не такая уж и большая, но все же лучше, чем ничего.
Из черного нутра машины донесся голос Чарли:
– Не могу найти… дверную ручку, никак не нащупаю… Где тут эта чертова ручка… – Он зашелся в кашле.
Мэй указала на заднее сиденье нашей машины. Из щели между сиденьями, точно черный дым, с шипением вырывались частицы.
Краем сознания я отметил, что задняя дверь «лендкрузера» хлопнула, увидел появившуюся из черноты ногу Чарли. Он собирался попытать счастья снаружи. Может, и нам следует сделать то же, подумал я. Я уже чувствовал, как частицы наполняют воздух.
– Надо бежать, Мэй.
Она не ответила. Скорее всего, она понимала, что если мы вылезем, до двери нам не добежать. Рои загонят нас и придушат.
Воздух уплотнялся. Я начал кашлять. Я знал: жить нам осталось чуть больше минуты. Я помахал рукой, чтобы разогнать туман и увидеть Мэй. Не помогло. Я помахал еще раз, стараясь разглядеть, что там с Чарли, но все, что я увидел, – это… несомый ветром песок!
Снова поднялся ветер.
– Мэй, дверца!
Не знаю, услышала она меня или нет. Она заходилась в кашле. Я потянулся к дверце, нащупывая ручку. Ощутив под рукой горячий металл, дернул. Дверца распахнулась, горячий воздух ворвался в машину, разметая туман. Ветер и вправду усиливался.
– Мэй!
Ее раздирал кашель. Возможно, она была уже не в состоянии двигаться. Я нагнулся через нее к пассажирской дверце. Туман уже поредел, я увидел ручку, повернул ее, и дверца распахнулась.
Ветер с новой силой ворвался в машину.
Черное облако исчезло за несколько секунд. Я выполз наружу, волоча за собой Мэй. Обоих нас бил кашель. Я перебросил руку Мэй себе через плечо и, почти оторвав ее от земли, поволок через пустыню.
Не знаю, как мне удалось добраться до лабораторного здания. Рои исчезли, дул сильный ветер. Мэй мертвым грузом висела у меня на плечах, ноги ее волочились по песку, дыхание было слабым, неглубоким, но я чувствовал, что она выживет.
В конце концов передо мной замаячила дверь. Я открыл ее. По другую сторону воздушного тамбура ждали Рикки и Бобби Лембек, криками подбадривавшие нас.
Двери тамбура зашипели, я втолкнул в него Мэй. Она смогла устоять, хоть кашель и сгибал ее вдвое. Я отступил на шаг. Воздушные струи начали сдувать с Мэй частицы.