Жалела ли я о своей внезапной вспышке? Нисколько. Этот человек не просто жил со мной. Он изображал идеальную семейную жизнь. Иногда мы выбирались на пикники и фотографировались там втроем, улыбаясь как на рекламный плакат зубопротезной клиники. Он никогда не говорил, что ему плохо, а я не устраивала семейных сцен. Просто был отстраненным и ссылался на занятость по работе.
А на самом деле давно меня не любил, потому что я не развиваюсь. И мучился рядом.
Зазвонил телефон. Дочь.
– Привет, Лариса. Я сейчас пока не могу говорить.
– Я знаю, что случилось, мам. Папа мне уже позвонил и сказал, что он ушел, а ты закатила безобразную истерику.
– Что? — я затормозила посреди пешеходной зоны. Шедший следом прохожий выругался, чуть не врезавшись в мою спину.
– Наконец-то ты смогла сказать что-то против него! — продолжала дочь. — Все твои жертвы были напрасны, мам. Отец никогда их не ценил. Глядя на вас, я сама еще подумаю, выходить ли мне замуж. Я не хочу так же растворяться в муже, выполнять все его прихоти себе во вред.
Вот так. Мою жизнь списали в утиль второй раз за вечер.
Увы, прошлого не изменить. Второго шанса не будет. Я женщина “кому за тридцать”. Сильно за тридцать. Та, которая “замуж поздно, сдохнуть рано”. Это мужчина в моем возрасте еще орел и нарасхват.
А я? Вот бы вернуться на те тридцать лет назад. Стать привлекательной девушкой двадцати с небольшим. И не дать себя сломить никому. Не уступать, чтобы быть удобной его величеству Мужчине.
Я шла, не разбирая дороги и не слушая, что говорит мне дочь. В левом боку собиралась грозовой тучей тупая боль. Когда пространство между ребер вдруг словно взорвалось молнией, я упала на колени, чувствуя, как вспышка заполняет весь мой мир и закрыла глаза.
А когда их открыла - молнии сверкали уже повсюду и лил проливной дождь. Но почему-то я оказалась в лесу, а вовсе не на оживленной вечерней улице. И более того, лежала в большой деревянной клетке. И возбужденный мужской голос пророкотал рядом со мной:
– Вот это добыча, ваше величество!
ГЛАВА 2. Королевская охота
Где я? Только что был конец зимы, снег оседал на газонах грязными кучами, оттаявшие деревья начинали робко пахнуть весной. А тут - дождь шелестит листвой. Гроза весенняя…или уже летняя?
Кажется, я в обмороке на нервной почве, и сердце же болело только что, как никогда раньше. Вот и видится всякая ерунда. Надо же такое вообразить - я валяюсь в клетке, как медведь какой-нибудь. Но вода, что струилась по телу, приклеивая одежду к коже, казалась такой натуральной. Возможно, я упала в лужу и мозг вот так это переиграл.
– Почему в клетке - девка? — поинтересовался молодой бас. С такой хрипотцой, что мурашки бегут по коже. Хотя это от холодной воды.
– Я рассчитывал на рысь или кабанчика, которого мы сейчас сюда загоняли.
– Дайте-ка погляжу, — откликнулся первый.
Какое-то шебуршание неподалеку, клетка затряслась. Видела я плохо, почему-то один глаз плохо открывался.
– Все понятно, — изрек тот, что решил “поглядеть”, — она сверху свалилась и крышку клетки проломила. Как еще шею не сломала себе? Девка, ты живая?
Последний вопрос, кажется, адресован мне. Я хотела сказать сразу две вещи: да, я живая, и нет, я не девка. Но вышло какое-то мычание.
– Ну вот, ловушку королевскую испортила, — разочарованно продолжал собеседник, которого я никак не могла разглядеть, — на твоем месте должно быть что-нибудь поинтереснее.
– Хорош причитать, Матео, — оборвал его бас, — вытаскивай девицу, проверь, может ли она ходить вообще. И в следующий раз лучше закрепляй ловушку, скорее всего веревки твои не так натянуты были. Клетка из ямы слишком выглядывала и зверь ее обойти смог. А эта … барышня не увидела и попалась.
Ворчание. Кажется, открывается дверь ловушки. Клетка трясется, ко мне тянутся две здоровенных руки, приподнимают.
– Да я ее знаю! Это Милдред. Приемная дочка суконщика.
– Что ж она в лесу делала? — снова этот голос.
– Ее за кузнеца отдать должны были, — откликнулся кто-то другой, — а она сбежала неделю назад.
– Может, обратно повернем? — это уже Матео, который вытащил меня из клетки и держал на руках. — Погода все одно испортилась и охота поганая. Да и кабана мы уже упустили. Стоять сможешь?
– Не сможет она. Выглядит ужасно. — отозвался бас. — Перекидывай ее мне через седло.