Джеймс оказался быстрее.
Она упала прямо на его сильную, тугую грудь, задержав от удивления дыхание. Посмотрела на него своими нереально зелеными глазами цвета первой весенней травы, и…Джемс не удержался.
Одной рукой зафиксировал ее бедра на своих, а второй ухватился за затылок, придвигая к себе ближе, чтобы через мгновение впиться требовательным, грубым поцелуем в ее теплый рот, смять алые губы, заставить подчиниться бордовый юркий язык.
Он покорял.
Укрощал.
Довлел.
И…наслаждался…
Он с наслаждением вторгался в девичий рот, как в спелое манго, смакуя ее вкус, нежно лаская нёбо, терзая язык и с радостью чувствуя, как сопротивление переходит в сладкую покорность. Их сердца асинхронно стучали, отзываясь в ушах, и Джеймс ощущал, как аромат ведьмы становится глубже, насыщеннее, влекомее.
Он медленно перевернул тела так, чтобы девчонка оказалась прямо под его сильным и мощным телом, устраивая свой вес на одной руке, а вторую пропустил между телами, чтобы ладонями ощутить изящность и плавность линий вкусной добычи.
Но…вдруг Бьянка напряглась.
Дернула ногой, вонзившись острой коленкой в пах озадаченного противника, а на его щеку, покрытую колкой щетиной, обрушилась звонкая пощечина.
Дезориентированный, Джеймс скатился с нее, и Бьянка тут же вскочила на ноги.
— А ну, вези меня в полицию, козел! — воинственно приподняла девчонка свой маленький подбородок вверх, яростно блестя глазами. — Оборотень! Покусился! На ведьму!
-3-
— Джеймс! Что, ведьмы у нас теперь специальной доставкой пользуются? — в распахнутую дверь салона автомобиля заглянул толстый полицейский. Он откусил розовый пончик и несколько крошек запутались в его усах. Мужчина подмигнул мне. Я неловко проехала задницей по сиденью ближе к выходу, и он немного посторонился. Но тут же одумался, отер толстые пальцы, похожие на баварские сосиски, и помог мне выбраться из джипа.
Охотник уже стоял перед полицейским участком, засунув руки в карманы джинс. Теперь на его лице красовались огромные солнечные очки и понять, куда он смотрит, было невозможно. Ну и пусть!
— Нет, это уже неверно. Зачем связал девочку? — полицейский подхватил конец эластичного бинта и потянул на себя, разматывая меня. — Ведьмы такие же члены общества, как и оборотни, как и люди. Нельзя так обращаться с ними.
Эластичный бинт, которым охотник обвязал меня, сковав руки, легко поддавался, змеился в ногах. Как только последний его конец упал на землю, я начала демонстративно растирать руки, плечи, шею, будто бы от недолгого связанного состояния затекли все мышцы.
Оборотень ухмыльнулся. Закинул в угол рта тонкую травинку и поправил ее языком. От этого движения все внутри меня вспыхнуло огнем – как бы ни противилась самой себе, но я прекрасно помнила отчаянный вкус его сладкого, внезапного поцелуя. Едва там, в лесу, губы охотника обрушились на мои, как перед глазами все буквально поплыло – взорвались фейерверки, в низ живота устремилась вся нереализованная энергия, а грудь томительно потянуло, будто в ожидании смелого прикосновения. Никогда еще я не целовалась с таким влекущим, сильным, умелым мужчиной, и никак не могла противостоять его верховодству и одурящему влечению, которое наращивало обороты воронкой урагана в женском естестве.
И теперь, бросив случайный взгляд прямо на эти греховные, сладострастные, наглые губы, меня затопило мощной волной тестостерона, который этот негодяй легко рассеивал вокруг себя.
Я неловко перешагнула с ноги на ногу и улыбнулась полицейскому. Человек положил свою руку мне на плечо в поддерживающем жесте.
— Магию сострижем быстро. Чик – и нет ее, не впервой! — подмигнул он мне и поправил кобуру на плече.
— Ну что же делать, деваться некуда, — пожала плечами.
Вдруг охотник сделал резкий шаг вперед, за локоть притянул меня к себе, увеличивая дистанцию между мной и полицейским. Ему как будто не понравилось мое соседство с чужим мужчиной.
Человек удивленно заморгал глазами.
— Сам ее проведу, — процедил оборотень, и я, задрав голову, увидела, как дернулся его кадык. Сухая веточка перекочевала из одного уголка губы в другой, угрожающе свесилась вниз, зло пришпоренная зубами мужчины.
Я сглотнула. Что ему не понравилось? Только же стоял спокойно, безразлично взирая сверху вниз вокруг, как вдруг настроение явно изменилось – стало агрессивным, внушающим страх. Темная аура охотника подействовала и на человека. Полицейский засеменил в участок, а мы – за ним.