— Как было там, на острове, Макрон? — поинтересовался Феликс. — Надолго тебе удалось их задержать?
Макрон задумался, желая ответить как можно точнее.
— На час или около того.
— Ты отбивал их атаки целый час? — У Феликса аж челюсть отвисла от изумления. — Атаки целой долбаной армии?
— Да не целой армии, придурок, — усмехнулся Макрон, указывая пальцем на брод. — То есть их была, конечно, целая прорва, но переправа узкая, и они могли подступать к нам лишь по несколько человек зараз, да и то после того, как расчистили реку от сюрпризов, которые я щедро для них приготовил. Думаю, что мы столкнулись лишь с малой частью их войска. Правда, и этого оказалось больше чем достаточно.
— А почему ты отступил? — спросил Максимий, слушавший его очень внимательно.
— После того как они пробили брешь в укреплениях, мне ничего другого не оставалось. Но я тебе скажу еще кое-что… — Макрон, подчеркивая важность своих слов, поднял палец. — Эти ублюдки стали перенимать некоторые наши приемы.
— Что ты имеешь в виду? — не понял Туллий.
— Да то, что перед второй атакой они выстроились «черепахой».
— «Черепахой»? — Туллий в изумлении покачал головой. — Быть того не может!
— Это чистая правда, можешь спросить любого из моих солдат. Вот одна из причин, почему нам пришлось отойти: у нас не было ни малейшей возможности их остановить. Стой мы на месте, они очень быстро разорвали бы нас в клочья.
— Точно так же, как и всех нас на берегу реки, — задумчиво промолвил Максимий. — Оставалось или отступить, или сложить головы. Им потребовалось бы не так много времени, чтобы всех нас вырезать.
Остальные центурионы осторожно переглянулись и продолжили есть в молчании. Нарушил тишину Антоний:
— Эй, раб!
— Да, господин.
— Есть еще колбаса?
— Да, господин. Вот, одна осталась… — Он взглянул на Максимия, ожидая указаний. — Господин Максимий?
— Что? — раздраженно буркнул Максимий, повернувшись к нему. — Чего тебе надо?
— Э-э-э… колбаса, господин.
Раб кивнул в направлении центуриона Антония, державшего наготове котелок.
Максимий улыбнулся и согласно кивнул:
— Конечно, пусть угощается. Он у нас растет, ему нужно хорошо питаться.
— Спасибо, командир, — промолвил повеселевший Антоний, не отводя взгляда от сковороды с колбасой, и подставил свой котелок к ее краю, так чтобы кусок жарившейся на костре колбасы свалился прямо туда. Однако сковорода качнулась, и вожделенная колбаса упала в огонь.
— Проклятье! — заорал Антоний, видя, как обгорает в огне последний кусок.
Все остальные покатились со смеху.
— Будем считать это жертвоприношением, — с усмешкой промолвил Максимий. — Подношением… хм, какое божество нам следует почтить?
— Фортуну? — серьезным тоном предположил Макрон. — Потому что удача прямо сейчас требуется нам, как никогда.
Он кивком указал за плечо Максимия, и, повернувшись в указанном направлении, центурионы увидели команду солдат, маршировавшую мимо сонных бойцов Третьей когорты.
— Дознаватели! — Феликс плюнул в огонь. — Это ж надо, притащиться и испортить такой завтрак!
Когда приблизился патруль, возглавляемый оптионом личной стражи легата, все умолкли. Солдаты остановились неподалеку от центурионов, сидевших вокруг костра, и оптион выступил вперед.
— Ты центурион Максимий, командир?
— Да.
— Тебе придется пойти с нами. У командующего есть к тебе вопросы.
— Понятно.
На миг Максимий уныло повесил голову, но тут же собрался с духом, подтянулся и кивнул.
— Ладно… ладно, идем.
Он поставил на землю котелок, поднялся на ноги, отряхивая крошки с перепачканной туники, и даже ухитрился выдавить из себя улыбку.
— Бывайте, ребята. Туллий…
— Да, командир?
— Остаешься пока за меня. Проследи за когортой, чтобы был полный порядок. Вернусь, проверю.
— Есть, командир.
Оптион кивнул в направлении группы палаток, установленных в центре лагеря.
— Иду, иду, — проворчал Максимий, заметно раздраженный такой непочтительностью младшего по званию.
Центурионы молча проводили взглядами командира когорты, удалявшегося под конвоем. Максимий держался прямо и вышагивал, словно по плацу.
— Бедолага, — произнес Катон так тихо, что слышать его мог один Макрон. — На этом конец его карьере, верно?
— Да, — отозвался Макрон. — Если на свете еще есть хоть какая-то справедливость.
Глава 15
Оптион и надсмотрщики привели Максимия назад только час спустя. Туллий выполнил приказ, и легионеры были готовы к смотру. За отпущенное им короткое время солдаты сделали все возможное, чтобы выглядеть как можно лучше. Завидев приближающегося командира когорты, Туллий громко скомандовал «Смирно!», и солдаты дружно вытянулись в струнку, глядя перед собой. Центурионы стояли перед своими подразделениями, а по обе стороны от каждого расположились оптион и знаменосец. Когда Максимий и его сопровождающие подошли ближе, Катон заметил, что вид у командира когорты напряженный и мрачный. Видимо, разговор был нелегкий. Он кивнул Туллию и, даже не взглянув на солдат, тихонько приказал ему распустить строй.