— На что?
Мужчина поднес микрофон поближе:
— Вы хотите сказать, что ничего не знаете?
— Не знаю.
— Виктория получила визу.
Ирина заплакала.
Вернувшись домой, она тут же заказала Москву. Зоя объяснила, что Виктории нет дома, бегает по всяким делам, связанным с визой. Женщины поболтали о радостном событии, и Зоя сказала, что, вернувшись домой, Виктория позвонит ей.
Ирина попыталась дозвониться до Джека Тэйта, но его телефон был все время занят. Она понимала почему. У нее самой телефон звонил почти безостановочно, друзья поздравляли, репортеры просили интервью.
Виктория позвонила на следующий день.
— У меня просто замечательный отец, — сказала она. — Он посылает сюда Генри Гриса, но вы никому об этом не рассказывайте. Отец оплачивает ему билет, чтобы он забрал меня отсюда. Отец не хочет, чтобы я летела одна.
Очевидно, Виктория не до конца поняла суть заключенной с газетой сделки.
— Вика, это означает, что я не увижу тебя, — воскликнула Ирина.
— Как — не увидите? — в голосе Виктории прозвучали нотки обиды и раздражения. — Вы ведь обещали встретить меня в аэропорту.
— Да, обещала. Но Грис и его люди даже близко не подпустят меня к тебе.
— Как так? Они что, думают, что везут тряпичную куклу? Я им кое-что скажу. Я уже объяснила Генри Грису, какую огромную роль сыграли вы в моей жизни, что, если б не вы, ничего вообще бы не было. Я знаю, он понял.
Ирина постаралась успокоить ее. Очевидно, командовал всем Генри Грис, зачем же огорчать Викторию? Все кончено.
Повесив трубку, она снова набрала номер Джека. Ответил незнакомый мужской голос:
— Сожалею, но вы не сможете поговорить с ним.
— Я не репортер. Мое имя Ирина Керк.
— Вы не сможете поговорить с ним.
— Почему?
— Послушайте, леди, я всего лишь исполняю приказ.
Раздался щелчок, телефон отключился.
Ирина продолжала сидеть, держа в руке трубку и вслушиваясь в доносящийся по линии гул. Она была потрясена. Шестнадцать лет неустанной работы, наконец момент триумфа, — и она оказывается совершенно оттеснена.
Больше она никогда не разговаривала с Джексоном Роджерсом Тэйтом. Но первого апреля 1975 года получила от него письмо.
Дорогая Айрин,
Человек предполагает, а Бог располагает. Для достижения цели следовало принять выбранный мною путь. По причинам, известным только мне[7], я знал, что без помощи Генри Гриса Вики не удастся получить выездную визу. И конечно, мне не удалось бы организовать ее приезд в Соединенные Штаты, не дав поживиться прессе, избежать шумихи и широкой огласки. А также провести все это достойно, как мне хотелось бы.
На то есть и другие, более личные причины. Первоначально я был против всех этих планов, но мой друг Джек Каммингс убедил меня, что это наилучшее решение, и теперь я понимаю, что так оно и есть. Сожалею, что оно идет вразрез с Вашими планами, но благополучие и счастье Виктории для меня превыше всего. Ни один из этих планов не был задуман ради улучшения моего положения. Ни у меня, ни у Виктории и в мыслях не было получить какую-то выгоду от ее приезда. Она не подписала и не подпишет никаких контрактов. Она посетит Голливуд в качестве частного гостя моих давних друзей Джека Каммингса и Гленна Форда. Эта поездка не имеет никакой другой цели, кроме установления личных отношений с людьми, связанными с американским кино.
И Зоя и Виктория одобрили мои планы.
Девятнадцатого апреля в Оранж-парке состоится прием, на котором мои друзья встретятся с Викторией. Как только будут отпечатаны приглашения, я вышлю одно Вам.
Немедленно по возвращении домой я попрошу Викторию позвонить Вам.
Искренне Ваш, Джек Тэйт
P.S. Прошу Вас — все это не для огласки.
Прием состоялся, но Ирина Керк так и не получила на него приглашения.
Письмо Джексона Тэйта написано прямолинейно и в несколько грубоватой манере, которой он придерживался в разговорах с Ириной Керк. Без сомнения, столь странным образом он рассчитывал успокоить ее. Для Ирины это был заключительный штрих, отнюдь не утешивший ее, а лишь ознаменовавший конец всей этой истории.
ГЕНРИ ГРИС
Подписав соглашение с Джексоном Тэйтом, Генри выправил визу для поездки в Россию. И сразу же разработал план операции.
Место, где Виктория с отцом могли укрыться после встречи, уже было выбрано. Остановились на Джон-Айленде, небольшом островке в Атлантическом океане, неподалеку от Веро-Бич в штате Флорида, где полиция круглые сутки держала под неусыпной охраной триста пятьдесят поместий и их владельцев. В четко сформулированном документе, предназначенном для новых владельцев недвижимости на острове, открытым текстом говорилось, что далеко не каждый желателен там в качестве нового поселенца. «Мы стремимся создать на острове сообщество близких по взглядам и вкусам людей, придерживающихся общепринятых норм и представлений. Наша цель — обеспечить этим людям спокойную, счастливую жизнь». «Нэшнл инквайрер» удалось арендовать на острове три виллы на Силвер-Мосс-драйв, которые отделяло от Атлантического океана лишь шоссе. Газета надеялась снять три виллы, расположенные по соседству, но владелец одной из них наотрез отказался сдать ее, поэтому пришлось снять две виллы рядом — одну для Джека и Хейзи Тэйт, другую для Виктории и третью, чуть поодаль, для охраны и репортеров «Нэшнл инквайрер».
7
Речь идет о твердой вере Джека в то, что Генри Грис — агент КГБ и что будущее Виктории в его руках.