Она ожидала, что путь из Цюриха в интернат займет максимум два часа. На самом же деле, он грозил растянуться на всё утро. Солнце поднималось все выше и освещало густой хвойный лес справа и слева от дороги. Горный пенящийся ручей мчался навстречу к долине, стянутый рискованно висящим над ним мостом. Тем временем лес сменился лужайками, на которых без единого движения застыли коровы, словно они примерзли к земле. Как-то раз на обочине дороги показалось изображение святого, настолько поросшее мхом, что невозможно было узнать его пол. Перед ним склонилась какая-то крестьянка и молилась, закрыв глаза; когда экипаж проезжал мимо, она даже не взглянула в их сторону.
Аура призналась себе, что вид этой местности ей не по душе. Она никогда раньше не была в горах, знала только пологий однотонный ландшафт побережья, а здесь её глубоко потрясла мощь и красота гор. По краю высоких скальных стен поднимались каштаны и лесные орехи, как будто они хотели в следующее мгновение броситься вниз. То здесь, то там свет пробивался сквозь заросли сосен и елей и, казалось, что все это гирлянда из лампочек. Дорога становилась все более каменистой и крутой, пока кучер около полудня не пустил своих лошадей легкой рысцой и не закричал: «Госпожа, вот мы и приехали!»
Первый взгляд на монастырь святого Иакова потряс, даже испугал её. То, что должно было выглядеть как школа, храм науки, выглядело, на самом деле, как крепость.
Строение располагалось посреди огромного парка, производившего, на первый взгляд, жутко романтичное, а на второй — впечатление неухоженности. Последний раз стрижка кустов и живой изгороди проводилась, судя по всему, уже очень давно, да и газон был намного выше обычного. То и дело в парке встречались куски леса и заросли кустистых елей, земля была неровной и прорезанной осколками скал. Дорога от входной арки была устлана бревнами — колеса упряжки производили ужасный грохот.
Само здание интерната был восьмиугольным. Высокие стены были сделаны из грубого природного камня и заканчивались низкими крышами, острые шпили которых торчали, как нос зазнайки. Окон почти не было, а те что были, размером не превосходили бойницу; очевидно, некоторые из них были вырублены в стенах уже после завершения строительства. Затем Аура заметила еще с полдюжины новых строений, возведенных уже в другом архитектурном стиле. У главных ворот была сооружена пристройка, украшенная белыми колоннами. Аура плохо разбиралась в архитектуре, но даже ей было ясно, что здесь были беспорядочно смешаны разные архитектурные стили. Когда она приблизилась, то заметила надпись над воротами, вырезанную в камне: Non nobis, Domine, non nobis sed nomine tuo da gloriam. [3]
Какая-то женщина с высоко подобранными седыми волосами вышла к ней навстречу. Медленно и степенно подойдя к Ауре, она представилась госпожой Браун, руководительницей ее класса. Лицо женщины было серым и морщинистым, а радушие казалось напускным, что полностью совпало с ожиданиями Ауры.
Вестибюль интерната был выложен дорогим мрамором в виде красно-коричневого шахматного узора, от которого у девушки зарябило в глазах. Многие светильники на стенах были украшены кристаллами, там также располагались три уголка для сидения — мебель отличной работы, — но они были отделены от всей остальной комнаты широкой тесьмой, так что Аура почувствовала себя как в музее. Лестница на задней стороне зала, шириной во всю стену, вела вниз. Снаружи сквозь высокое окно был виден восьмиугольный внутренний двор. Значит, куда бы ни вела эта лестница, это помещение находилось в подвале под двором.
Снизу донесся звук приближающихся шагов, над верхней ступенью лестницы показалось лицо, затем высокое сухое туловище.
— Директриса, — шепнула госпожа Браун Ауре, — мадам де Дион.
Аура хотела подойти к ней, но учительница удержала её.
— Подождите, пока она сама с вами заговорит.
На директрисе был белый, ничем не украшенный костюм. Ни она, ни госпожа Браун, казалось, не ценили украшения: Аура даже кольца не заметила на её длинных пальцах. Лицо мадам де Дион было узким и костлявым, а когда она усмехнулась, обнажился серебряный вставной зуб, посредине аккуратной белизны её ровных зубов; серебро, казалось, светилось изнутри. Затем взгляд Ауры упал на глаза директрисы, точнее, на её брови: они стояли косо, и говорили о строгости ещё до того, как эта женщина успевала сказать хоть слово.
— Аура Инститорис, — произнесла она низким, похожим на мужской, голосом. — Мы вас уже давно ожидаем. — Если за этой фразой и скрывался упрек, то она не стала углубляться. — Меня зовут мадам де Дион, и уже многие годы я руковожу этим заведением.
О, небеса, она действительно сказала «заведением», не школой! У Ауры ком застрял в горле, но она все же послушно протянула директрисе руку. Рукопожатие этой женщины было сильным, почти болезненным. Аура спросила себя, не специально ли мадам де Дион схватила её руку так крепко, может, таким образом она хотела припугнуть свою новую ученицу. Ну что ж, в какой-то мере ей это удалось.
Аура хотела что-то сказать, но директриса уже смотрела в сторону и кивала кому-то за спиной Ауры.
— Принесите багаж в мой кабинет. Позже я внимательно осмотрю его.
Аура не поверила своим ушам, но еще меньше глазам, когда она увидела, как пожилой мужчина, очевидно, фактотум [4]в интернате, внес чемоданы и понес их мимо Ауры. Её дорожная сумка болталась у него на правой руке.
Стараясь держать себя в руках, Аура повернулась к директрисе и как можно дружелюбнее спросила:
— Разве он несет багаж не в мою комнату?
Госпожа Браун внушительно взглянула на неё.
— Так заведено, что мадам де Дион вначале осматривает чемоданы, ведь в них могут оказаться нежелательные предметы.
— Нежелательные… предметы? — переспросила Аура. Она чувствовала, как гнев поднимается и жжет её изнутри.
— Печатная продукция. Определенная литература, находящая в наши дни распространение среди юных дам. Также не допускается иметь фотографии знакомых мужского пола, — госпожа Браун подтвердила свои слова широким жестом, произведшим неуклюжее впечатление. Директриса же в это время молча уставилась на Ауру.
Аура резко вдохнула в себя воздух.
— Моего багажа это не касается, — тихо произнесла она.
— Посмотрим, — ответила учительница.
— Нет, — сказала Аура и непреклонно улыбнулась. — Вы не понимаете: мой багаж никто не будет обыскивать!
С этими словами она прошла мимо директрисы, схватила за руку старого прислужника и остановила его, прежде чем он смог снести чемоданы вниз.
— Извините, — вежливо, но настойчиво сказала она. — Отнесите, пожалуйста, мои вещи наверх в комнату.
Резкий вздох заставил Ауру стремительно обернуться. Она испуганно съежилась, когда ей стало ясно, что директриса очутилась рядом с ней, не произведя при этом ни звука.
— Идите с вещами в мою комнату, — прошипела мадам де Дион прислужнику.
Аура не выдержала и, не обращая внимания на пугающее присутствие директрисы, схватила свою дорожную сумку и рванула её на себя. Старик не сдвинулся с места и бросил ей умоляющий взгляд, но было уже слишком поздно. Рывок оказался слишком сильным, сумка подалась, замок расстегнулся, и все содержимое сумки вывалилось на верхние ступени лестницы.
Последовавшее за этим молчание было более угрожающем, чем самые ужасные крики. Никто не проронил ни слова, даже госпожа Браун. В конце концов, Аура оправилась от оцепенения, присела на корточки и начала поспешно собирать свои вещи в кучу. Старик опустил чемоданы и виновато протянул ей пустую сумку.
Аура возилась на верхних ступеньках и сознательно повернулась к обеим женщинам спиной — избегала взгляда директрисы. Среди неразберихи из книг, туалетных принадлежностей, расчесок и одного зеркала она нашла свернутую бумагу; она прекрасно помнила, что не клала в сумку ничего подобного. Письмо от Даниеля! Аура ловко спрятала письмо в кармане своего пальто. Хоть бы другие ничего не заметили!
4
Фактотум — доверенное лицо, беспрекословно исполняющее чьи-либо поручения (