— Ты что-то хотела спросить? — Его рука обвила ее талию.
— У меня брат вернулся.
— Откуда?
— Вернулся.
Она не хотела говорить, что Захар освободился из мест заключения. Зачем, если Горошин и так все знал? Более того, он обещал устроить его на работу, помощником прораба, например. Или хотя бы рядовым строителем, но официально, с записью в трудовой книжке.
Горошин продолжал обнимать ее за талию, но хватка его ослабла.
— Журналисты об этом могут узнать. Скажут, что я связан с криминалом. Зачем это мне нужно?
— Захар — не криминал. — Лилия качнула головой. — Он просто оступился.
— Так я ничего и не говорю! Давай подождем, пока пройдут выборы. Сейчас я могу взять его чернорабочим… без трудового договора.
— Чтобы он чувствовал себя отверженным?
— А давай я его сторожем возьму. Неофициально. Это стройматериалы! Мое доверие!..
— Хорошо, — согласилась Лилия.
Они с Захаром давно остались без родителей. Лилия была уже совершеннолетней, а Захара могли забрать в детский дом. Она не позволила. Сначала доказала свою дееспособность, затем оформила опекунство и поставила брата на ноги. Удержаться на них он не смог, но ведь это по глупости. Дернул черт за руку, с кем не бывает.
Банк — не только деньги, но и инструмент финансового влияния, гарантия власти в руках могущественного человека. Именно таковым Ставр себя и считал. Он имел право на такое мнение, был самым крутым гангстером в городе. За ним — реальный авторитет, сильная команда, сферы влияния, территории, с которых он кормился.
Но рэкет, крыши, наркота и прочий темный бизнес уходили в прошлое. Теперь на первом плане у него стояли законные дела — коммерция, рестораны, аренда недвижимости.
Но и это не самое главное. Ставр основал свой собственный банк, в котором теперь должен был обслуживаться весь бизнес, подконтрольный ему. У него созрели очень серьезные планы на будущее. Через инвестиции в коммерческие и промышленные предприятия он собирался подчинить себе все, что могло приносить прибыль. Ставр уже учредил фонд, который финансировал обучение студентов. Они получат юридическое образование, будут работать в судах, в прокуратуре, в милиции. Мало того, он всерьез поставил на рабочую лошадку, которая в самое ближайшее время должна стать мэром города.
Посыхов сидел перед ним. Смиренное выражение лица, скованное положение тела, заискивающий взгляд, явный дефицит уверенности в себе. Но так по-другому и быть не могло. Посыхов зависел от него целиком и полностью.
— Горошин вырывается вперед. Если его не остановить… — Посыхов удрученно вздохнул и развел руками.
— Ты еще заплачь, — заявил Ставр.
— Нет, я не плачу, просто говорю. — Посыхов расправил плечи, выпрямил спину, но чувством собственного достоинства так и не преисполнился.
Важным и величественным он станет, когда въедет в главный кабинет городской администрации. Старый мэр почил в бозе, исполняющий обязанности главы котируется слабо, поддержки у него нет, поэтому шансы у Посыхова достаточно серьезные. И у него, и у Ставра.
— Как остановить Горошина? Говори!
— Есть варианты.
— Например?
Ставр чувствовал себя важным и величественным уже сейчас. У него свой банк, кабинет — образец офисного великолепия. Он может распоряжаться судьбами людей, надо будет, прихлопнет Посыхова как муху. И никто ничего не узнает.
— Любовница у него есть. Надо, чтобы она сделала заявление в прессу. Так, мол, и так, обещал жениться.
— Совратил, обесчестил?
— Да, вроде того.
— Так в чем же дело?
— Я отправлял человека, она послала его к черту.
— Человека посылал или лоха?
— Реальных людей у меня нет.
— Всю грязную работу на меня хочешь свалить? — спросил Ставр и хищно сощурился.
— Нет, просто говорю. — Посыхов сжался под его взглядом Ставр махнул рукой. Нельзя Посыхова вмазывать в грязное дело. Замарается — потом не отмоешь. А других кандидатов на пост мэра у Ставра не было.
— Скажешь, кто такая, разберемся.
У него были люди для решения таких проблем. Целая бригада. Пока эта сила с ним, никто ему в этом городе не страшен.
Глава 2
Воскресный день даже для зоны выходной. А Лилия гнала Захара на работу.
— Да ты пойми, чудак-человек, тебя взяли сторожем! Тебе доверяют!
— А чего ты раскричалась? — Захар удивленно вскинул брови, подошел к сестре, обнял ее с теплым родственным чувством.
Лиля была ему как мать. Он ее любил. А еще больше уважал. Если она сказала, значит, так и надо сделать. Захар должен взять под козырек.