Но и долго жить на одном месте невозможно. Словно кто-то предсказал заранее, жрицам богини не было спокойного места в этих землях. Нигде нельзя оставаться дольше одного сезона - менялась власть в городах, приходили вестники с новыми словами о том, что должно и чего не должно быть, и люди забывали о том, чем были ей обязаны. «Ведьма» - шептали в спину, эти слова повсюду сопровождали ее. Удивительно, что культ дотянул до этих дней.
- Госпожа, - однажды окликнул ее глава рода, самый уважаемый человек той деревни, в которой она прожила полгода. - Госпожа. Больше тебе нельзя оставаться здесь.
- Почему? Я чем-то обидела вас?
- Нет. Не в том дело. Нет, госпожа, но... - он замялся, - завтра Снак (первый день весны), придут люди господина Ро, из замка... за весенним налогом.
- И что же?
- Господин, он... нехороший человек. Его люди... лучше, если ты уйдешь. Ведь ты... чужая, - он спохватился, едва не сказав “колдунья”, - ты можешь не выдержать и вмешаться. А тогда он отмстит нам, и тебя убьет.
- Что они сделают?
- Сожгут дома должников - а это будут вдова Лак, семья Онитусса, Олри, и старая Жанна, и...- он перечислял долго, сгибая и разгибая пальцы и сосредоточенно хмурясь. - Они заберут детей, а старикам ничего не останется, как продать себя, чтобы вернуть их.
- Но почему же вы ничего не сделаете?
- Что мы можем сделать?
- Хотя бы уйти.
- Нам некуда идти, госпожа. Везде хуже.
- Но... что же делать?
- Ничего, госпожа. Лучше уходи.
- Не беспокойся, я не стану вмешиваться.
Все происходило слишком обыденно, просто. Словно хорошо отрепетированная пьеса. Люди из замка не проявляли излишней жестокости, не старались никого оскорбить. И скоро весь “весенний налог” уже лежал на телеге. Там же сидели две маленькие девочки Лак, а их мать, деловито поправив прическу и отряхнув руки, словно они были в земле, равнодушно отвернулась от того, что прежде называлось ее домом. Она не была счастлива здесь, а замок - новый шанс выжить, какой бы эта жизнь ни оказалась.
- Госпожа! - вдруг окликнул Тиаулурин один из всадников. - Мой господин слышал о тебе. Он приглашает тебя в замок.
- А он не сказал - зачем?
- Он велел передать: “Если тьма закрывает сердце, то куда мне идти...”
- И без света я в дом твой проложу шаги.
Это очень старые слова. Хорошо. Скажи ему: я приду.
2
... Если дом мой оставлен для ветра,
Если в искрах костра я не вижу пути,
Для друзей у огня не осталось места,
А в глазах - темноты...
Если выветрен до изнанки
Плащ, мои заметавший следы...
Я приду в этот час, но не раньше,
Только если ты скажешь: “приди” ...
Ро отложил книгу.
- Морах великолепен, госпожа, несмотря на годы. Ты согласна?
После дней, проведенных в лесу, среди жителей поселка, и одиночества на берегу Темного озера, было странно слышать стихи. В лесу трудно найти собеседника. И никто не вспоминает слова давно умерших поэтов. Обычно люди говорят о том, что едят или одевают, о том, чего хотят, о чем думают, чего боятся.
Ро, если только он не лгал, бояться было нечего. И такая мелочь, как еда или одежда его тоже не могла беспокоить. Недавно унаследовав небольшой торговый город, и справедливо рассудив, что лучше быть большой лягушкой в маленьком болоте, он переехал в Иссей из столицы. Здесь господин Ро задавал тон, указывая, что нужно говорить и думать. Одной из особенностей его характера была любовь к литературе. Во всем остальном же это был обычный вельможа, грубый, в меру жестокий, неглупый, легко загорающийся новой страстью.
- Я рад, что ты здесь, и мне есть с кем разделить это удовольствие.
- Но я не рада. Господин, в Иссее ярмарка, если я хочу уехать, лучшего времени не найти.
- А зачем тебе уезжать?
- Нужно. Господин, я должна.
- "Нужно”, “господин”? В чем дело? Что случилось?
- Есть что-то... что-то такое, что я должна сделать. Никто кроме меня не может. Я должна уйти.
- Это несерьезно, Тиа. Детские игрушки. Ты останешься здесь, со мной.
Он подошел совсем близко. Влажные губы пробежали по щеке, коснулись уха:
- Разве не этого ты хочешь?
- Да, но...
Зажмурившись, почти забыв обо всем. Как знать, чего она хочет, куда идет, что ищет? Она сама перестала это понимать. Там, на юге, куда вели до сих пор дороги, ожидает - что? Огромное, бесформенное, оно было там - расстояние не может его скрыть. Оно великолепно, темно, ужасно и власть его велика. Оно было причиной пути. Оно пугало, вызывало почти суеверный ужас. Оно обещало вознаграждение.
А Ро, он - всего лишь человек. Кем бы он ни был. Ро, его сила, власть, стены его замка и все оружие в этом замке не сможет помешать жрице Богини сделать то, что она должна. Только вот, чем-то Ро удерживал ее. Пока.