— Мне показалось, что мы прошли через Ад, — сказал Джордж, потирая лоб, с которого исчезли все следы ожогов.
— Не обольщайся, — сказала Рея. — У Ада семь кругов.
— Думаю, в нашем случае кругов будет девять, — мрачно заметил Стив.
Огонь исчез, и вместе с ним исчезли все следы недавнего пожара. Опаленные брови и волосы вновь стали прежними, ожоги бесследно пропали, одежда выглядела так, словно ничего не случилось.
Как будто этот пожар был дурным сном. Но вот беда — чтобы один и тот же сон снился троим?
Стены следующего зала покрывала толстая корка прозрачного льда. Но, несмотря на это, в этом зале было ничуть не холоднее, чем в предыдущем.
Рея внимательно вгляделась в ледяные стены пещеры.
— Ой, там же пикси! — воскликнула она.
В прозрачной глыбе льда навсегда замерла корнуоллская пикси. Хитрый блеск в глазах, рот, раскрытый в озорном оскале, синяя переливающаяся шкурка — так живая, только…мертвая.
— Боюсь, Рея, что пикси — не самый неожиданный экспонат, — сказал Стив, и в его голосе Рея уловила дрожь.
Посмотрев в его сторону, Рея судорожно вздохнула и прижала руку ко рту. В огромной прозрачной глыбе льда был…человек. Он смотрел на вошедших людей с испугом и непониманием того, что с ним случилось. Он протягивал руку вперед, словно прося их о помощи или предостерегая от грозящей им опасности.
Все трое молча смотрели на этого несчастного, навсегда оставшегося к плену коварного льда, не в силах сдвинуться с места. Так продолжалось довольно долго, пока Джордж первым не пришел в себя.
— Ребята, надо выбираться отсюда, — сказал он, положив руки на плечи Рее и Стиву. — Вдруг здесь все еще опасно? Что-то меня не тянет оказаться на месте этого бедолаги. Или любоваться вами, так же тянущими ко мне руки. Пойдемте.
Словно какая-то пелена спала с лиц ребят, они вновь взвалили на плечи рюкзаки и пошли вперед, мимо бедняги, навечно оставшегося во льду.
Длинный темный коридор с низким сводом вел друзей уже два часа. Никаких залов, никаких неожиданностей — только серые каменные стены, потолок, нависающий над головой и твердый пол, состоявший из цельной каменной глыбы, не прерывающейся ни одной трещиной.
— Слушайте, — сказал идущий впереди Стив, несущий в руке факел, — а ведь этот ход не мог взяться здесь сам по себе. Значит, кто-то специально упрятал Кристалл внутри этой горы?
— Может быть, так, а, может быть, и нет, — ответила Рея, идущая следом. — Ты сам прекрасно понимаешь, что когда дело касается древних магических артефактов, место имеет совершенно иная логика. Возможно, Кристалл сам создал эту скалу, чтобы укрыться от внешнего мира и оставил такую вот лазейку для Посвященных. Может быть, это сделали Хранители — те серьезные старцы, которые изображены на воротах. А может, этот ход существовал за много лет до появления Кристалла, а потом артефакт спрятали здесь, сохранив от чьих-то недобрых помыслов. Наверняка сказать нельзя.
— Но если Хранители не хотят, чтобы мы попали к Кристаллу, тогда зачем они пропустили нас сквозь Ворота? — спросил замыкавший процессию Джордж. — Или наоборот. Если они хотят, чтобы мы нашли Кристалл, зачем было устраивать пожар. А потом еще эту ледяную комнату?
— Может быть, чтобы проверить наши намерения, — пожала плечами Рея. — В книге об испытаниях не было ни слова. Но был намек. «Но добраться до Кристалла нелегко. Только тот, чьи помыслы чисты и разум честен, сможет достичь заветной цели. Остальных же подстерегает гибель. На каждом шагу затаилась Смерть, и ждет она, чтобы кто-нибудь проявил слабость». Вот так было написано.
— Да уж, обнадеживающий текст, — вздохнул Джордж.
— Но неужели Хранители, чья мудрость наверняка выше мудрости всех остальных созданий этого мира, не могут сразу же определить, чья совесть чиста или что-то в этом роде? — удивился Стив.
Рея промолчала, не найдя ответа.
Тем временем тоннель начал расширяться. Трое друзей насторожились. Мало ли что может ждать их в новом зале. Еще один пожар или, может быть, наводнение?
Тем временем каменный коридор привел троих друзей в небольшой зал, при виде которого у них захватило дух.
Стены его украшали окаменелые стволы деревьев. Камень сохранил каждую морщинку на стволе, каждую прожилку на листике, каждую капельку смолы, раньше темно-янтарную, а теперь серовато-бурую.
— Да им же больше тысячи лет, — восхищенно прошептала Рея, и ее шепот разнесся по всему залу, словно громкий крик.
И только теперь друзья заметили, что вперед ведет не одна дорога, а целых три. Посреди зала лежала каменная плита, и путешественники подошли поближе. На плите была высечена надпись на каком-то древнем языке, состоящем из точек и полос.