Мимо прошумел зеленый фургон с эмблемой министерства спасения. В кузове сидело человек двадцать в полувоенной форме, а в руках у них почему-то матово поблескивали автоматы. Рощину показалось, что все эти добрые парни с пристрастием уставились на него. «Какие-то странные спасатели», – подумал Влад, проворно садясь за руль. И, когда грузовик скрылся из виду, он спрятал свою «ниву» за зданием, а сам, захватив кейс с аппаратом, отправился к дереву на разведку.
У себя дома перед отъездом он несколько минут определялся – брать дипломат или нет? Потом решил записать память, хоть с пенька, и, если изумруды не найдутся, то, по крайней мере, определить: кто их выкопал. Да и заодно проверить – были ли они вообще зарыты.
Траву вокруг липы никто особенно не топтал. Рощин посидел с аппаратом с четырех сторон, всякий раз дожидаясь сигнала, что запись окончена. По шоссе время от времени проезжали машины, но любопытных путников на горизонте, к счастью, не появлялось. Влад набрал у обочины полпакета светлого щебня и, примерно очертив им нужную окружность у дерева, вновь вернулся к машине, дожидаться темноты. А вернее сказать, захода солнца. Хотя это время суток и называется белая ночь, но всё же не так отсвечиваешь, как днем.
Влад еще разок, не торопясь, пересчитал свою добычу. За четыре азартных часа без перекуров он наковырял из земли тридцать пять крупных, в половину спичечного коробка и сто десять средних изумрудов. Еще ему попались семь синих и один красный камень – все размером с лесной орех. Рощин захватил и их, решив, что это сапфиры и рубин. Его ювелирные познания находились в зачаточном состоянии, и он не мог даже приблизительно оценить стоимость находки. Да и кто смог бы?!
Перед тем, как уйти от щедрой липы, Влад постарался заровнять следы раскопок и внимательно просветил землю фонарем. Он как бы со стороны даже удивлялся над собой – его не охватила изумрудная лихорадка – спокойно прошел к машине и уехал домой. Рощина не заботила судьба, наверняка оставшихся под корнями, драгоценных камней. По крайне мере, в ближайшее время. Сегодня его беспокоила другая мысль, как незаметно для властей и бандитов продать, хотя бы один самый маленький камешек? Ехать в другой город? «Если они пролежали в земле больше ста лет, то их происхождение отследить практически невозможно, – размышлял Рощин. – Но как оценить и сразу же получить деньги? Любой ювелир постарается либо крупно обмануть в цене, либо оттягивать с оплатой до приезда угрюмых друзей, чтобы забрать товар даром. Да еще и под пытками попросить сдать остальные ценности. Надо найти надежный и нестандартный ход, а другой город полностью отпадает. Надо искать подходящую другую страну».
Он вдруг вспомнил, что, когда учился в академии, подружился с сокурсником-англичанином. Звали его Майкл Дорсет, и он был отличным парнем. Так сказать, настоящим джентльменом. И насколько разобрался Рощин, уже провожая его в аэропорт, Майкл – джентльмен в квадрате. Его папа, дедушка и все предки рождались с титулом графа или что-то в этом роде. И Дорсет все пять курсов совместного обучения и прочих посиделок даже не обмолвился об этом Рощину. Лишь теперь, прощаясь, он записал в блокнот Владу свой домашний британский адрес, благодаря которому эта знатная деталь обнаружилась. Художник выдвинул ящик письменного стола, где хранились давнишние бумаги и вышуршал оттуда старый полностью исписанный блокнот студенческих времен. Адрес проще некуда: «Замок Дорсет. Город Дорчестер. Графство Дорсет. Великобритания».
В течение последних двух лет Влад время от времени переписывался с Майклом по электронной почте. Сокурсник пока не стал модным художником у себя на родине, но обзавелся небольшой собственной галереей и устраивал выездные выставки-продажи современного искусства во всех крупных городах Британии. Не откладывая в долгий ящик, Рощин написал Дорсету, что у него появился скромный спонсор для оплаты вернисажа в Англии. Заграничный друг ответил через несколько минут. Он искренне обрадовался будущей встрече и переслал массу инструкций по оформлению документов, а также посоветовал лететь лайнером Британских авиалиний в аэропорт Гатвик. Майкл пообещал встретить русского друга чуть ли не у трапа и гарантировал самый радушный прием в родовом замке. Также он спрашивал количество и размеры картин и дату, когда высылать официальное приглашение. Постскриптум гласил, чтобы Влад не беспокоился о деньгах по организации выставки и прочих расходах. «Тебе надо только сесть в самолет, а об остальном не думай!»