Она была слишком бледной. Под глазами собрались темные круги. Князь нерешительно убрал холодными пальцами выбившуюся прядь рыжих волос и скользнул руками по тонкой талии, притягивая к себе:
— Тебя ни на секунду оставить нельзя, — с издевкой в голосе заключил он, заглядывая в слишком грустные глаза, в которых затаилась сильная обида.
— Благодарю…
— Мне приятно защищать тебя от опасности и готов делать это всю жизнь.
Девушка резко скинула с себя его руки и с северным холодом в голосе проговорила:
— Не нужно этого делать. Мы только напарники. Больше никто и никогда. Я сама за себя постоять смогу.
Друзья были слишком удивлены таким поведением Милены. Они никогда не видели ее такой холодной и жесткой. Между тем, она вернулась обратно за стол, чтобы закончить завтрак.
Летели молча. Сидеть рядом с Виктором на фениксе не горела желанием. Наверно, в душе что-то дошло до предела и лопнуло. Еще никогда я ни перед кем так не унижалась. Притягивать к себе и одновременно отталкивать. Как так? У меня сердце тоже живое… оно бьется и хватит его мучить своими «друзьями». Он сам выбрал тип общения. Пусть будет по-твоему, любимый. Я слишком устала бороться одна. Мне как и другим нужна поддержка, понимание в конце-концов! А вместо нее получаю грубый плевок в лицо. Какие к гоблину друзья?! Это смерти подобно! Лучше быть ему никем, чем лелеять надежду на счастливое будущее. Не стану отрицать — я люблю его всем своим нутром, но изводить себя так дальше тоже не позволю.
Удивило его поведение в трактире. Когда он повернулся ко мне, в голубых глазах читалась бескрайняя нежность вперемежку с беспокойством. Увы, но это только вечная видимость. Сомневаюсь, что Виктор ко мне что-то испытывает.
Полет на метле бодрил и освежал от грустных мыслей. Хмурое серое небо не радовало теплыми лучами солнца. Это понятно — природа рядом с Севером всегда отличалась исключительной промозглостью.
Через некоторое время, эликсир выпитый вчера перестал действовать и теперь мысли оставались только мыслями, а не всеобщим достоянием напарников. Это к лучшему! Нечего его княжескому величеству, слушать мой холопский бред в свой адрес. У меня как раз много необдуманного за последние сутки накопилось. Например, про тот же самый артефакт. Где и каким макаром можно его достать? Какую волшебную силу он таит? К каким последствиям приведет наличие у Халлона столь редкой вещи? Очередная порция вопросов без ответа. Видимо, снова корпеть над книжками в библиотеке и искать ключики к разгадке.
Все! Теперь только работа и ничего кроме нее! Ромка дороже каких-то сопливых романтических историй. Потом будет много времени чтобы поплакать и погрустить по своей неразделенной любви. А там, вернемся в Карпаты — заживем как раньше и никакой Виктор мне не будет нужен. Охохонюшки…было бы это так…
Время прошло удивительно быстро. Ближе к вечеру мы уже оказались в княжеских владениях.
У самого входа, нас встретила обеспокоенная служанка. Темноволосая девушка казалась привидением, только припухшие от слез глаза, намекали о чем-то серьезном.
— Господарь, — она низко поклонилась Виктору и чуть не плача, затараторила, — Роме очень плохо. Он закрылся у себя в покоях и никого не впускает.
— Давно? — перебила какую-то не сформированную до конца фразу мужчины и слегка отодвинула его в сторону, чтобы оказаться чуть впереди. Он молча заиграл желваками, но ничего не сказал.
— Второй день уже. Княжна Верея с вечера под его дверьми сидит и уговаривает открыть.
Не сговариваясь, мы бросились наверх. В этот момент, в голове прокрутила всевозможные варианты событий, придумывала ответы, действия, да и рецепт нового успокоительного снадобья. Только бы успеть! Я не переживу, если с ним что-то случится.
Перескакивая через ступеньки, понеслась со всех ног вперед, ожидая увидеть знакомую дверь его покоев. Обессиленная Верея стояла прислонившись головой к расщелине между дверью и косяком, явно слушая, что происходит по ту сторону стены. Увидев нас, она облегченно вздохнула и с надеждой взглянула на меня. Мне нечем было ее порадовать. С грустью отрицательно помотала головой.
В девичьих синих глазах проступили горькие слезы. Йен приблизился к невесте и крепко обнял за плечи. Она тут же разрыдалась еще громче, уткнувшись в его грудь. Все прекрасно понимали — время идет против нас. Мальчику с каждым днем становится все хуже. Виктор попросил друга увести сестру в ее покои и уложить отдохнуть.