Наконец Цветок Ночи заняла нужное положение на небосводе, и Ред взмахнул остро отточенным кинжалом, вырезанным в незапамятные времена из кости какого-то зверя. Первый разрез всегда проходил в середине лба, второй - по горлу, третий - под рёбрами. Окончательно отсечь лишнюю память, разрезать путы слов и обещаний, оставить эмоции с телом, в котором они был прожиты. Когда жрец выпрямился, сжимая в руках окровавленный кинжал, жрицы дружно склонили головы, ожидая его вердикта. Только служителям Лара было дано увидеть, куда отправится Ро.
- Легойя не уйдёт в вечность. Судьба её Ро не может быть решена сейчас. Клятвопреступление отягощает его. Не вижу, куда направился дух, но, мне кажется, куда-то в сторону старого материка.
Жрицы потрясённо переглянулись.
Глава 2. Ихэро
Этот день обещал выдаться прекрасным. Нежное голубое небо и облака на нём, похожие на пирожки, разложенные по противню. Миниатюрная девушка, лежащая на палубе небольшого корабля, тряхнула головой, отгоняя навязчивые мысли о еде. Уже третий день двухмачтовое судно, украшенное фигурой керского орла, дрейфовало где-то неподалёку от пролива Веры, отделявшего Ретал от старого материка. Дул лёгкий свежий ветерок, которого хватило бы, чтобы наполнить паруса и погнать «Орла» навстречу новым приключениям. Но те рваные тряпки, которые висели на мачтах корабля, были не способны поймать и удержать ветер, а новые сшить было не из чего. И некому. Мечтающая о еде юная девушка была единственным живым существом на борту корабля, и жить ей оставалось недолго. Небольшая рана на плече опухла, плоть вокруг неё начала чернеть, появился тонкий аромат гнили, сопровождающий раны, оставленные оружием Иных. Впрочем, даже не будь девушка ранена, она всё равно была бы обречена. Не умея управлять кораблём, не ориентируясь в навигации и астрономии, она просто не смогла бы добраться до обитаемого берега Ретала. А приплыть на старый материк было бы равносильно очень мучительному самоубийству. Девушка знала, как обходятся Иные с попавшими к ним в руки роями.
Самым плохим в происходящем было то, что в находящемся между жизнью и смертью сознании шла битва, превосходящая по ожесточённости ту, что разыгралась на море три дня назад. Два голоса, один - женский и величественный, звучащий подобно боевой трубе, и второй - безумный, тихий, похожий на шелест увядшей и начавшей разлагаться осенней листвы. И каждый из них куда-то звал, что-то хотел, обещал милости и награды или грозил страшными карами. Девушка же не хотела ничего. Только смерти.
Поначалу прозванная на корабле Дичкой за опасливость и недоверчивость, она пришла в море, надеясь спрятаться от себя и, в первую очередь, того, что называли её предназначением. Тария, дочь Легойи, не верила ни в каких богов. А уж если они существовали, особенно Ала Хатейя, им не стоило попадаться ей на пути. Целых десть лет она жила словно во сне, постигая тайны истории и целительства, обучаясь бою на мечах, стрельбе из лука и храмовой борьбе без оружия. Девочка, а затем девушка, безропотно училась правилам поведения среди дикарей Кера, умению выживать на ледяных равнинах старого материка и в южных топях Ретала, укрощать самых диких и опасных зверей, очаровывать мужчин и женщин... Её наставницы старались передать ученице всё, что знали сами, что, по их мнению, могло понадобиться сосуду, полному божественных сил, для выполнения своей нелёгкой миссии. Тария училась, не спрашивая для чего, не ставя под сомнение слова наставниц.
Ада попыталась сохранить от Тарии секрет её необычной судьбы. Любую другую сироту уже отдали бы в храмовую школу, или посвятили Але, к тому же, в их первую встречу жрица сказала слишком многое и старалась не давать повода для новых вопросов. Но об исполнении пророчества узнали многие. А девочка, не таясь, носила чудесную брошку, украшенную никому не известными камнями. Секрет удавалось хранить целых десять лет. О своём предназначении Тария узнала случайно, услышав разговор двух жриц в саду, неподалёку от того места, где поливала роскошную клумбу. Спустя год, Тария задала свой первый и последний вопрос, дождавшись момента, когда все служительницы Хатейи соберутся на вечернюю трапезу. Она говорила громко, так, чтобы слышали все.
- Скажи, светлая Ада, если я должна стать воплощением милостивой, - последнее слово Тария произнесла так, словно это было отборное ругательство, - Алы Хатейи, то почему моя мать умерла у меня на глазах? Или боги на самом деле - лишь выдумка для глупцов и слабаков?
Не дожидаясь ответа, девушка ушла из обеденной залы и заперлась в своей комнате. Утром в конюшне недосчитались коня, на кухне - мешочка с вяленым мясом и нескольких дорожных хлебов, а в оружейной лука и меча. Птицу Богини, вопреки ожиданиям Ады, Тария тоже взяла с собой. Ей она напоминала о матери.
Сейчас, одиноко умирая от голода и яда на борту дрейфующего в открытом море корабля, Тария не жалела ни о чём.
Тххурмаас, отшельник и величайший волшебник племени Ихэро носился над волнами в образе гигантской белой птицы. Он был мастером трансформаций, и его искусство не ограничивалось превращением в уже существующих животных. Тххурмаас мог принять облик любого зверя или птицы, подкинутый его воображением. Чаще всего он превращался в морских птиц и часами летал над водой, благо на его звериные формы проклятие Ихэро не действовало. В этот день он с самого утра летал над морем. Крылья уже начали уставать, и мудрец собрался повернуть к берегу, где его ждала уютная пещера и приготовленный внучкой вкусный ужин. Но в его планы вмешалась случайность - увидев на воде странную тень, Тххурмаас заинтересовался, что же её отбрасывает. Изящный двухмачтовый корабль, чьи изодранные в клочья паруса свисали безжизненными тряпками, мерно покачивался на волнах. Волшебник, зрение человеческой оболочки которого было непоправимо испорчено годами изменений, не отказывал себе в удовольствии наделять птичьи тела действительно хорошим зрением. И сейчас он во всех подробностях видел разметавшиеся по палубе русые волосы, широко раскрытые карие глаза, чей взгляд был направлен куда-то далеко, изорванную мужскую одежду и болезненно бледную кожу, видимую в прорехах ткани. Девушка, бесспорно, умирала, к тому же принадлежала к роям, которых Ихэро ненавидели со всей страстью недолюбленного младшего ребёнка. Но мудрец потому и стал отшельником, что категорически не разделял некоторые убеждения своих соплеменников.
Огромная белая птица опустилась на палубу мёртвого корабля, схватила когтями Тарию, приближавшуюся всё ближе к миру духов, и, с видимым усилием взлетев, потащила свою добычу куда-то на север, к старому материку. Будь девушка в сознании, она попыталась бы вырваться или убить себя, лишь бы не попасть в руки Иных. Но сейчас ей казалось, что это очередная галлюцинация, или же её Ро освободилось и летит к Вечным судьям.
Пробуждение было довольно приятным и очень странным. Первым, что увидела Тария, был земляной потолок и которого торчал древесный корень. На корне висела лампада, горящая ровным зеленоватым пламенем, украшенная так, словно находилась в каком-то дворце. Стены тоже были земляными, но постель была безумно мягкой и удобной, а покрывало, которым была тщательно укутана девушка, переливалось всеми оттенками красного и оранжевого. Память услужливо подсказала, что это особый целительный материал, который давным-давно ткали на старом материке. С переселением на Ретал его секрет был утерян.
Тарии стало по-настоящему страшно. Она находилась в руках у самых страшных врагов роев, больная и беспомощная. Целительную ткань невозможно было скинуть с себя до того, как она выполнит своё предназначение. А, судя по жару в правом плече, покрывало совсем недавно принялось за работу. Девушка в панике ощупала себя. Иные, вытащившие её с корабля, раздели свою жертву до лёгкой нижней рубашки, расчесали и заплели её волосы и всё... Хотя наставницы в Храме рассказывали о нравах врагов поистине ужасные вещи. Даже её брошка аккуратно лежала на деревянном ящике, стоявшем у кровати. Но дотянуться до неё Тария не могла, находясь в целительном плену. Оставалось лежать и ждать, пока к ней не придут неизвестные спасители.