- Я не мальчик. - Она отодвинула повязку, закрывающую нижнюю часть лица, и сняла надвинутую на лоб шапку. Теперь её за парня не принял бы никто. - Мне надо уплыть подальше от Аллер. Я заплачу.
- Преступница?
- Нет, капитан. Я была служительницей Невесты и нарушила обет. - Эта часть плана была самой рискованной. Все знали, что за сбежавшими девчонками, не выдержавшими обет невинности, Храм не охотится, Тария даже могла бы рассказать, почему мнение Храма на этот счёт внезапно изменилось. Но капитан мог оказаться суеверным и отказаться брать на борт клятвопреступницу. Но это была самая подходящая легенда и пришлось надеяться на удачу.
- И чем же ты собралась платить за проезд? Я надеюсь, не тем же способом, которым нарушила обет? - В глазах капитана мелькнули искорки смеха. - Впрочем, я понимаю того, кто сбил тебя с пути истинного.
- У меня есть деньги! Я хорошая целительница, а здесь, на дальнем побережье, очень мало лекарей. Я заработала, прежде чем прийти сюда!
Тария была оскорблена до глубины души, но честно признавалась себе, что с этим человеком, она была бы не прочь нарушить несуществующий обет. Жаль только, нельзя, иначе её ложь выплывет наружу.
- Ну что же. Иди к боцману, отдашь ему плату, и он покажет тебе каюту. Если что-то понадобится - я к твоим услугам.
Капитан подмигнул и улыбнулся открытой и тёплой улыбкой, сделавшей его почти красавцем. Тария поклонилась и спешно выскользнула из каюты. Она твёрдо решила держаться от Рердо подальше.
Естественно, не прошло и семи дней плаванья, как она оказалась в постели капитана. А потом стала его первой помощницей. Целых полтора года она была почти счастлива, но так и не рассказала Рердо свою историю. А потом на их корабль напали огромные, скользкие чёрные твари, вышедшие из моря. У каждой из них было по девять лап, четыре из которых сжимали изящные хрупкие клинки, светящиеся серым даже при свете дня, другие четыре держали громадный щит, прикрывавший всё тело твари, а девятая, росшая на голове, рука сама светилась серым светом. Бой был неравным, противопоставить этим тварям команда ничего не могла. Их всех убили и забрали с собой, а её, Тарию, зачем-то оставили на палубе, предварительно превратив все паруса в лохмотья.
- Ройка, возвращайся. Мой дед хочет поговорить с тобой.
Ощутив прикосновение к своему разуму, девушка подняла голову. Перед ней стояла Тахиэро, которую Тария впервые видела при свете дня. Иная выглядела странно. Её тело, обычно бывшее бледным, теперь светилось мягким жемчужно-серым светом. Это могло бы быть красиво, не напоминай её силуэт изломанную в трёх местах линию. Странно, вроде бы в пещере она выглядела более прямой.
- Быстрее. Я не могу долго находиться на свету. Ещё немного, и начнётся трансформация, тогда тебе не пережить сегодняшний день.
Тария пожала плечами и аккуратно встала. Оружия при ней не было, сегодня она не собиралась охотиться. А силами Хатейи она не станет пользоваться даже на пороге смерти. Так что, не стоит игнорировать предупреждение.
Тахиэро повернулась и пошла вперёд, даже не глядя под ноги и, очевидно, совершенно не боясь поскользнуться на покрытом льдом склоне холма. Засмотревшись на неё, Тария неосторожно наступила, потеряла равновесие и моментально скатилась вниз, пару раз чувствительно приложившись головой и рукой и о холодную и гладкую поверхность. Иная, увидев это, вернулась и протянула девушке руку. Слов не требовалось, она предлагала помощь, но Тария, закусив губу, упрямо поднялась самостоятельно и медленно зашагала в сторону пещеры. Тахиэро догнала девушку и пошла рядом, иногда поворачивая голову в её сторону.
- Сама дойду, не переживай. Не нужна мне помощь. Ни от кого.И деду твоему за спасение я отплачу, не люблю в долгу быть.
Наконец, они добрались до пещеры. Тария не стала тратить время на переодевание и тому подобные глупости, а сразу прошла в комнату, где жил Тххурмаас. Она никогда не была здесь и с любопытством разглядывала окружающую обстановку. Впрочем, осматривать было особо и нечего. На земляной стене висел гамак, сплетённый из чего-то, похожего на тонкую паутину. Мудрец сидел прямо на полу, вытянув ноги и задумчиво глядя куда-то сквозь стену. Тария подошла и присела на корточки напротив него. Ей удалось овладеть основами мысленной речи, и теперь девушка могла первой обращаться к собеседнику. Другое дело, что она ещё ни разу не пользовалась этой возможностью.
- Мудрейший, ты звал меня?
- Да, мне кажется, настало время поговорить о том, что мне нужно от тебя.
Тххурмаас не спрашивал её о последствиях падения, несмотря на то, что Тахиэро точно рассказала ему сразу же, как оказалась достаточно близко от пещеры. Что ж, возможно, хотя бы он понимает, что к Тарии не стоит лезть с навязчивой помощью.
- Я готова тебя выслушать, Мудрейший. И очень рада, что, наконец, смогу отдать тебе долг.
- Ты нравишься мне, девочка. Хотя, буду откровенен, я бы не хотел своей внучки такой судьбы, как у тебя.
Теперь Тария поняла, зачем Иным мысленная речь. На их жутких лицах не отражалось никаких эмоций, и только по оттенку мыслей можно было догадаться, что чувствует собеседник. Сейчас она ощущала грусть Тххурмааса и - Тария не поверила своим ощущениям - его страх.
-Будь ты обычной девушкой, я бы попросил тебя натаскать в мой дом запас пищи на год и сказал бы, что ты мне больше ничего не должна. Причём сделал бы это чтобы не ранить твою гордость. Но ты, Тария, ты духовная дочь Богини и в твоих венах бежит достаточно силы, чтобы отомстить. И помочь мне выполнить мою клятву.
- Я не дочь ей. Мою мать звали Легойя. А Хатейя - её убийца, если всё так, как ты говорил. - Тария судорожно вздохнула и резко выпрямилась, не позволяя себе расплакаться. - Если во мне действительно есть какая-то сила, то однажды я найду Алу. И убью. Или умру сама.
- Девочка моя... - мысли Тххурмааса теперь были полны печали и сострадания. - Я знаю Алу достаточно, чтобы понимать, что она не стала бы калечить твою душу, стремясь получить подходящий сосуд. Но ты мне не поверишь и, возможно, будешь права. Твоя гордость и ненависть сейчас нужнее, чем боль и раскаяние.
Когда мы разговаривали в прошлый раз, я открыл тебе всё, что знал о истории Алары и о появлении в ней Ихэро. Но так и не сказал, откуда мне это известно. Помнишь ли ты о капитане корабля, отправившемся к запретной земле?
Это плавание с самого начала пошло наперекосяк. Сначала Родая, его третья жена, не захотела оставаться дома с сёстрами-возлюбленными и взошла на палубу, сообщив мужу о своём решении таким тоном, что бравому капитану захотелось спрятаться в самом тёмном трюме. Конечно, женщиной на борту никого не удивить, многие моряки брали с собой боевых подруг. Но они были именно боевыми подругами! Умевшими смирять свой язык и способными отбиваться от пиратов Ретала не хуже мужчин. Родая же, художница и музыкантша, могла разве что до смерти заговорить врага. А уж её острый язычок был притчей во языцех у половины столичных жителей. Тем не менее, капитану Гродару пришлось смириться с наличием на борту жены, особенно после того, как она сообщила, что поругалась со старшей их них, Мирой. От взбешённой воительницы, некогда взятой Гродаром в плен в Кере и обладавшей характером не змеи, но матёрой хатоты (огромное животное, похожее на льва, но более разумное и в два раза крупнее, известно своим буйным нравом и неумением жить в неволе), сбежишь хоть с мужем в плавание, хоть в Кер пешком. Собственно говоря, даже влюбилась в Гродара она потому, что тот имел неосторожность выбить у неё из рук меч, когда дикарка попыталась поживиться его припасами.
Едва корабль вышел из гавани - произошло второе несчастье, куда существенней первого. С носа корабля отвалилась и упала фигура, изображавшая суровое и в то же время насмешливое мужское лицо. Мало кот знал, что капитан Гродар был ещё и жрецом Лара и лицо на его корабле изображало Бога таким, каким он являлся своим последователям. После такой подсказки Гродар с удовольствием повернул бы назад, но ему мешала третья проблема, которая и проблемой-то изначально не была.
Наследник империи Карро Орел выбрал море местом традиционного Испытания и Гродара своим Судьёй. Теперь вернуться на землю означает уничтожить честь и доброе имя принца, да и свои вместе с ним. И наплевать на это было никак нельзя. Сцепив зубы, капитан встал к штурвалу и отдал первую команду.