Катерина еще раз пожалела про себя князя, но из всего монолога Авдеева в мозгу засела только одна мысль, о привязке.
– Павел Андреевич, – спросила она, поборов стеснительность. – Значит, вы непривязанным остались? Свободным от привязки с магиней?
Он кивнул коротко и ничего не ответил. Достал из седельной сумки флягу и сделал несколько длинных глотков.
– Не привык я столько говорить.
– Значит и я могу обойтись без этого?
– Без чего? – переспросил он.
– Без привязки.
Он прополоскал горло водой, сплюнул, утер рот и внимательно на нее посмотрел.
– Конечно, можете. Но князь считает иначе. Так он рассчитывает избежать лишних проблем. Он меня и Разведова постоянно прощупывает. Хотя со стороны и кажется, что у нас полное доверие. Но в мире магии доверия нет, как и честности, и прочего... Сама Инквизиция тоже князю не доверяет. А особенно сейчас... Даже не знаю, что будет. Может и появятся снова, осчастливят вниманием.
– Вы не представляете, как тошно на душе от вашего рассказа, Павел Андреевич.
– Тошно? – он рассмеялся, – Вы с мое поживите, Войнич. Вот тогда и узнаете, что значит тошно.
Он тронул коня, развернулся и рысцой поскакал вперед. Катерина поплелась следом. Ее лошадке совсем не хотелось прибавлять ходу и она не стала ее заставлять. Но он остановился и подождал ее. Катерине же пришла в голову новая мысль.
– А вы власти не жаждете, Павел Андреевич?
– Нет, я свободы жажду. И все не дождусь ее никак.
– А что вам мешает ее обрести?
Авдеев ничего не ответил и поднял руку, прислушиваясь. Шикнул на нее.
– Быстрее, убираемся отсюда!
Он пришпорил коня и ринулся вперед. Катерина за ним. Откуда-то издалека послушался гул, приглушенный вой.
– Быстрее! – крикнул Авдеев.
Из леса, улюлюкая вынеслась толпа всадников.
Катерина обернулась и обмерла. Старинные ржавые доспехи облекали их. В руках они сжимали массивные мечи, а глаза сквозь прорези шлемов светились пламенем.
Авдеев понукал коня и Катерина старалась не отставать, хоть и понимала – далеко они от них не уйдут.
Катерина следовала за Авдеевым, но лошадь плохо слушалась. Впав в панику от воплей мертвецов, она пыталась скинуть ее, вставала на дыбы и артачилась. Поравнявшийся с ними полуистлевший рыцарь протянул руку, царапнул ее по крупу. Лошадь истошно заржала и скинув Катерину, умчалась в лес.
– Магию применяйте! Войнич! Магию! – долетел до нее голос Авдеева, но она в смертельном ужасе не вспомнила ни одного заклинания.
Мертвецы завыли и окружили ее. Только сейчас она заметила, что толпа была пестрой – кроме рыцарей мелькали менестрель на рыжем муле, монах на осле, скелет верхом на непонятном создании. Из некоторых страшил торчали гвозди, а некогда богатые платья давно истлели и с трудом прикрывали высушенные почерневшие тела. Несколько ободранных старух следовали за бандой на своих двоих и сейчас тянули к Катерине костлявые пальцы.
Катерина схватила винтовку, которую Авдеев заставлял таскать с собой, и прикладом саданула со всего маху по первой сунувшейся к ней старухе. Та страшно заверещала, а Катерина поползла назад и упала спиной в снег.
Но рыцари не спешили нападать на нее. Наоборот, замерли и знаками приказали старухам успокоиться.
Появился снежный барс. Остановился, оскалил зубы и зарычал.
Лошади мертвецов на зверя не среагировали. Тоже были давно мертвы. Но старухи злобно зашипели. Рыцари же молча развернулись и последовали прочь, вскоре скрывшись за деревьями. Остальные припустили за ними, но все равно оглядывались и хохотали как безумные.
А Катерина осталась наедине с диким барсом. Хоть это и Авдеев, конечно, в образе. Но тем не менее. Кажется он говорил, что в ипостаси они с князем опасны. А где же малахитовый ошейник? Авдеев его в кармане всегда носил.
Барс смотрел на Катерину и мысли ее скакали, как бешеные. Ошейник она увидела в снегу, совсем недалеко, только руку протянуть. И лошадь его вот, к дереву привязана. Всхрапывает только, боится. Она тихо поползла в сторону, схватила ошейник и сжала в руке.
Снежный барс подошел к ней пружинящим шагом, взбил облако снега ударом хвоста. Катерина, кажется, что-то пискнула и выставила вперед руку с ошейником. Барс обнюхал ее и прошел мимо. О Древо, не растерзал! Катерина прикусила кулак и тихонько завыла.