— Ох, какой я неловкий! — я попытался подхватить букет обеими руками и в ту же секунду понял, что погиб. Мадемуазель Андялка в изумлении уставилась на мой грешный левый бок.
— Матерь Божия! Господин председатель, что такое с вашим костюмом?
Я стоял, словно пойманный на шалости ребенок, и вел себя соответствующим образом. Я сделал вид, что ничего не знаю.
— Ай-яй-яй, как же это случилось? Должно быть, Юли утром, пока чистила, чего-нибудь натворила.
— Гладила небось где-то рядом, растяпа, вот искра и попала. — Андялка в негодовании покачала головой. — Зайдемте к нам, господин председатель, прошу вас, я попробую как-нибудь зашить. Это одна минута.
Если бы меня вели на эшафот, я и то не был бы в таком отчаянии, как сейчас, входя в дом бок о бок с юной почтальоншей. Что же теперь будет? Мне ведь, наверное, придется снять пиджак! Мне придется остаться в одной рубашке в присутствии малознакомой особы женского пола! Я бы предпочел очутиться на раскаленной сковородке, лишь бы быть застегнутым на все пуговицы. Но быть может, эта девушка сама не захочет, чтобы я сгорел от стыда у нее на глазах, должна же в конце концов и в ней быть какая-то стыдливость. Хоть бы она не нашла иголки и ниток! Насколько мне известно, с женщинами такое случается.
Однако комнатка оказалась такой аккуратной, что все явно лежало на своих местах. Под двумя подоконниками — книжные полки, заставленные книгами. У стены между окнами — швейная машинка, на ней — раскрытая книга, обложкой вверх. Издание Таухнитца, это мне знакомо. Я скосил глаза: Hall Caine «The Eternal City»[104]. Во мне вновь воскресла умирающая надежда. Тот, кто читает Кена в оригинале, не станет зашивать карманов. Андялка и в самом деле сразу направилась к задней двери, по-видимому ведущей в кухню, так как оттуда доносился запах жареного лука.
— Матушка, милая!
Вошла высокая седая дама, уже знакомая мне по почтовой клетушке. У нее было красивое, открытое лицо, она дружески протянула мне руку и ничуть не удивилась, когда я эту руку поцеловал. Если кто и удивился, так это я сам: до сих пор за мной не водилось привычки целовать руки. Ничего удивительного: когда тебе собираются зашивать карман, невольно чувствуешь себя маленьким мальчиком; если бы эта седая женщина велела мне встать в угол на колени, я повиновался бы беспрекословно.
Но она вместо этого предложила мне сесть.
— Вот хорошо, господин председатель, что вы нас все-таки навестили, — сказала она с мягким укором.
— Ты ошибаешься, мамуля, он пришел не по доброй воле, — прощебетала Андялка. — Взгляни-ка, что сделала эта растяпа Юли с его пиджаком! Нельзя же выпустить его на улицу в таком виде, надо хоть как-нибудь зашить бедняжке. Ты ведь не откажешься, мамуля, посидеть до тех пор в конторе? А господин председатель, я надеюсь, не откажется снять пиджак? Вам помочь?
Ну, не хватало еще, чтобы она ко мне прикасалась! Просто немыслимо, до чего развязны эти нынешние девицы! Мне хотелось попросить ее хотя бы отвернуться, но я боялся, что это будет не совсем прилично. Лучше уж я повернусь спиной. Хотя это уж и вовсе неприлично. Я поспешно повернулся к ней и протянул проклятый пиджак.
— Пожалуйста, мадемуазель. Я так смущен, что и, сказать нельзя…
— Что вы, что вы! — рассмеялась она, перекусывая нитку. — Не смотрите на меня так, господин председатель, а не то мне придется поставить еще и заплату, право, пара стежков не заслуживает такой благодарности.
Мухи на оконном стекле — и те одурели от жары, меня же то и дело бросало в дрожь при мысли о том, что я стою, можно сказать, нагишом. Все-таки я взял себя в руки и указал на «Eternal City»:
— Этот роман есть и в венгерском переводе.
— Потому-то я и читаю по-английски. Сперва я прочитала по-венгерски и поняла, что в оригинале это должно быть очень занятно. Ведь венгерский перевод — примерно третья часть оригинала. Описания, размышления — все опущено. Господин переводчик приспособил книжку к венгерским запросам.
(Ого, это стоило бы записать! Боже милостивый, три блокнота с пометой «Т.» остались там, в целом кармане!)
— Мне этот Хэлл Кен не особенно по душе. «Манксмана»[105] я дочитал до середины, и мне хватило.
— А я очень люблю, это ведь так увлекательно!
— Ну разумеется, любая юная барышня скажет, что по-настоящему увлекательна бывает только романтика.
— Ну нет, господин председатель, — она шаловливо погрозила мне пальчиком в наперстке, — я все-таки еще не так стара! — (Ах ты, маленькая бесстыдница!) — Но кроме шуток: нет у меня никакой принципиальной точки зрения на романы. Сегодня мне нравится Виктор Гюго, а завтра — Якобсен[106]. От молоденькой, глупенькой женщины вроде меня нельзя требовать ясного понятия о том, когда и кого следует любить. В такой вот деревне, куда приходят-то всего две газеты, дичаешь и читаешь то, что хочется. Ну и само собой, что достанешь. Папочка Фидель никогда не возвращается из города без пары новых книжек.
104
Хэлл Кен «Вечный город». Кен Томас Хэлл (1853–1931) — английский писатель и журналист. Роман «Вечный город» написал в 1901 г.