— Не подождёт, — возразил Аид прежде, чем девушка успела открыть рот. — Веди.
Они прошли что-то вроде приёмной (видимо, для родственников покойных), лабораторию, где суетились два невысоких, щуплых субъекта в белых халатах и очках на пол — лица, и, подождав пору секунд, пока Танат откроет толстую, не меньше полметра, металлическую дверь, переступили высокий порог.
Кора поёжилась — было холодно, едва ли намного выше нуля — и присмотрелась к столам, совсем таким же, как те, которые были в том помещении, где они говорили с Танатом, только на сей раз не пустыми.
На столах лежали аккуратно накрытые простынками тела. Кора насчитала шесть штук — остальные, видимо, хранились в другом месте.
— Вот он, рабочий из шлифовального цеха, — Танат сверился с биркой на ноге и назвал имя, но Коре оно ни о чем не говорило. — Нашли по запаху… на техническом между +31 и +30. Висел, как обычно, в проволочной петле…
— И сколько он там провисел? — небрежно уточнил штурман, приподнимая простынь за угол.
— Больше трёх дней, — сказал Танат. — Все как обычно. Его, очевидно, подкараулили после смены, придушили петлей, перенесли на технический уровень, изнасиловали и повесили. Причина смерти — механическая асфиксия. Отпечатков нет, биологических следов нет, ничего нет…
— Какой ужас, — пробормотала Кора.
— Тебе не стоит беспокоиться насчёт маньяка, — сказал штурман, пристально разглядывая её лицо — все семнадцать — мужчины, — он откинул простынь в сторону, и Кора прижала ладонь к губам, чтобы не закричать (и не оставить свой завтрак на полу у Таната). — Не отворачивайся. Вот так же, или примерно так же, с поправками на причину смерти, будешь выглядеть ты, если тебя найдут через три дня после смерти. Так что, не лучше ли спокойно прожить свою жизнь, сколько там тебе отпущено, и с достоинством принять то, что будет потом, не важно, будет ли это кремация или переработка в раствор?
Кора сдавленно пискнула, стараясь не смотреть на распростёртое на столе отвратительное тело с вытаращенным языком и почерневшим лицом.
Она не могла не смотреть.
— Ты достаточно прониклась или хочешь посмотреть остальные? — уточнил Аид, снова накрывая тело простыней. — Тут разные есть.
— Н-нет, — пробормотала Кора, моргая, чтобы прогнать стоящее перед глазами изображение висельника (ну уж нет, ей точно не хочется превратиться во что-то подобное). — Я… уже не хочу, правда. Кто… кем нужно быть, чтобы… — она не смогла договорить, её трясло.
— Мы не знаем, — пожал плечами штурман. — Над этим делом уже полгода работают лучшие ищейки Гермеса, но пока… как видишь. Ну ладно, — сказал он чуть мягче, — пойдем, ты дрожишь. Спасибо, Танат.
— Можешь засунуть свое «спасибо»… — огрызнулся Танат, закрывая дверь в холодильный цех. — Ещё бы она не дрожала, такой день, и тут ты со своими методиками…
— Все в порядке, — кое-как выговорила Кора. — Я действительно… задумалась об этом на пару минут. Но теперь я убедилась, что не хочу становиться трупом на вашем столе.
Танат посмотрел на неё и покачал головой; девушка заставила себя улыбнуться, и он мрачно сказал, что ей стоит не думать о смерти, маньяках и трупах, а радоваться тому времени, которое ей отпущено. Кора могла сказать, что отпущено ей-то совсем немного, особенно в масштабе Таната и Аида, но привычно промолчала.
На пути к лифту она мимолётно подумала о том, как здорово было бы стать пеплом, минуя стадию трупа, но эта мысль как-то не задержалась у неё в голове — как, впрочем, и мысль о долге (который у неё таки был — как минимум до первого дня зимы).
Навалилась усталость; холод, который пронизывал её буквально до кости, пока они разглядывали трупы, никак не хотел уходить — всё же у неё не было плотного шерстяного мундира, как у Аида, либо свитера, просматривающегося под халатом Таната, только старый, почти не греющий комбинезон да минимальный комплект белья. Безумно захотелось залезть под душ и долго не вылезать. Только об этом нельзя было и мечтать — своего душа у неё не было, а Деметра явно заинтересуется, если Кора решит воспользоваться дежурным оранжерейным.
Технический лифт взлетел вверх; Аид посмотрел на Кору, и та заставила себя улыбнуться.
— Даже не пытайся, — сказал он ей. — Ты устала, и, кажется, все ещё не согрелась, хотя, по-моему, это достаточная плата за отказ от суицидальных идей. Сейчас мы приедем, и тебе лучше будет сразу лечь в ванну, а потом выпить что-нибудь горячее. Пока Деметра…