Она лежала уже в нижнем белье, пока продолжал целовать, её рука гладила мою твёрдую плоть. Это было как удар электричества с напряжением двести двадцать вольт или даже больше.
— Какая ты нетерпеливая, — шептал я рвано, целуя шею. Мое дыхание стало тяжелым и громким. Я жадно ласкал её, заставляя неосознанно изогнуться в моих руках. Плавно опускался к ее ключицам, затем к груди, одновременно снимая ее белье. Нежно ласкал, целовал и посасывал ее соски.
— Ты так отзывчива, моя девочка, — мои прикосновения становились настойчивыми и немного грубыми.
Ладонями гладил бедра, слегка их сжимая. Затем спустился к её животу и ниже, касаясь полоски белья, а затем стянул их. И вот теперь она лежала полностью обнаженной передо мной. Я смотрел на неё с восхищением, словно зачарованный, с любовью. В паху болезненно пульсировало.
Снова целую её живот и сжимаю талию, затем схватил бедра и развел их, устраиваясь удобно между ними. Оставляя дорожку из поцелуев, спускаюсь к её чувствительным местам. От моих пылких прикосновений охватило её жаром, а по коже побежали мурашки.
— Ещё…не останавливайся, — взмолилась она, до боли сжимая мои волосы в кулак и выгибаясь.
Я продолжал ласкать, удерживая за бедра, она прогибалась в пояснице, сжимая сильнее то простыню, то мои волосы.
Мое дыхание стало рваным, а из груди вырывались глухие стоны. Голова кружилась от таких сильных ощущений.
— Ты такая сладкая, что невозможно оторваться, — хрипло проговорил я.
— Я хочу тебя, немедленно, — она буквально требует от нетерпения.
Я приподнялся, схватил ее за бедра и притянул к себе, заставляя ее обхватить своими ногами мои бедра. Я уже не мог думать ни о чем, хотел оказаться внутри нее до безумия. Сразу снял с себя одежду, теперь касались кожа к коже. Одним движением, я оказался в ней. Теперь я в ней, глаза в глаза. Одно целое.
— Моя маленькая… Какое же это замечательное чувство быть с тобой! В тебе! Рядом! — начал глухо стонать, прижимаясь к шее, и она сильно прижала к себе ногами.
— Люблю тебя, — прошептала она с прерывистым голосом.
Я ускорился, укусил ее шею до приятной боли и сжал ее ягодицы, наслаждаясь её телом. Быстро и жадно двигаясь внутри нее, переплетая наши пальцы. Наслаждался её стонами и криками. С каждым толчком доводил до края. Спальня наполнилась нашими стонами. Чувствовал, как её мышцы сжимают меня, вызывая искры из глаз. Мы одновременно достигли оргазма, но я продолжал обнимать ее, тяжело дыша и вдыхая её аромат.
Она поцеловала меня в шею, а я схватил ее, посадив на себя.
— Сегодня спать не будем, — укусил Полину за грудь.
— Не забывайте про ваш возраст, Ветров. Вам разрешены такие нагрузки? — улыбается кокетливо, раскачиваясь на мне бёдрами.
— Вот чертовка! Посмотрим, кто первый не выдержит, — принимаю её вызов.
Мы снова занялись любовью. Не помню, когда я устраивал такие марафоны. Мы заснули только под утро. Вымотанные, но удовлетворенные и счастливые, в объятиях друг друга.
Утром я встал раньше и решил приготовить завтрак для неё.
— Как вкусно пахнет, — обнимает меня сзади Полина.
На ней была моя рубашка, которая сидела идеально на ее хрупком теле.
— Ты рано проснулась, я хотел принести завтрак в постель, — повернулся к ней, чтобы поцеловать.
Мои губы только коснулись её, как оказался на полу от резкого удара.
— Папа!
— Я убью тебя, чёртов ублюдок! — крик, полный ярости и бешенства сотрясал стены.
Полина
Светлое утро внезапно сменилось мраком, когда я вдруг оказалась лицом к лицу с неожиданной ужасающей ситуацией. Панический страх охватил меня, когда я увидела своего отца, который, словно разъяренный бык, навис над Матвеем.
— Я тебе всё объясню, — попытался встать Матвей, но получил очередной удар в лицо.
— Что ты мне объяснишь?! Что?! Как ты спишь с моей дочерью?! Я тебя ублюдка в дом впустил! Я тебе доверял! Чем ты мне оплатил? — кричал отец, напав на него.
— Папа! Не надо, не трогай его! — умоляла я, хватая отца за руку.
— Отойди! Я с тобой потом поговорю, — с яростью рявкнул на меня папа, оттолкнув от себя.
— Со мной можешь сделать что угодно, но не смей трогать Полину, — процедил Матвей.
— Теперь ты решаешь, что мне делать со своей дочерью? Никогда бы не подумал, что ты так меня предашь. Как долго это у вас продолжается?! Боже! Я же тебя оставил присмотреть за ней, доверял тебе! — отец схватился за голову, его глаза горели безумием и яростью.