Он кладёт меня на мягкий ковёр и начинает ласкать моё тело, целовать мой живот, сжимать мои ягодицы. У меня возникает такое ощущение, словно я сейчас взорвусь
— Не против прямо на полу? Просто я больше не могу, — говорит он.
— С тобой где угодно. Не останавливайся, — хнычу я.
Я слишком одурманена ощущениями, чтобы думать или волноваться о чем-либо. Мне нужен сейчас только он! Бабочки порхают в животе, посылая волну мурашек по телу.
Он снимает с меня нижнее белье и касается губами моей груди, грубо обхватывая сосок, посасывая и облизывая. Обожаю, когда он так делает. По телу будто расплавленная лава разливается. Мое сердце переполняет море эмоций, хочется то ли засмеяться, то ли заплакать от счастья. Он мой! Только мой! А я только его!
Матвей снимает с себя одежду, а я не могу отвести взгляда.
— Моя маленькая, — наклоняется ко мне, раздвигая мои бедра как можно шире и целуя глубоко, проникая языком в рот, и мое тело пылает от макушки до пальцев ног. Его горячее тело соприкасается с моим.
— Посмотри на меня, — требует он, прислонившись лбом к моему лбу. Я делаю так, как он говорит. Испустив стон, таю в его объятиях.
Втягиваю воздух сквозь зубы, пока Матвей очень неторопливо погружается в меня, с каждым вздохом все глубже. Скользнув ладонями вверх по груди мужчины, обвиваю его шею, затем спускаюсь по спине и обхватываю талию, прижимая его к себе. Моё тело создано для него.
— Я люблю тебя, Полина, — говорит он, начиная двигаться во мне. — Люблю тебя.
— И я тебя люблю, так сильно люблю, — едва слышно всхлипываю я, осыпая поцелуями челюсть мужчины, его щетина щекочет мою кожу. Потом спускаюсь к шее, целую за ухом, возвращаюсь к губам. Хочу расцеловать его всего. Хочу показать ему, как сильно его люблю. Что он единственный мужчина, с которым я могу быть счастлива.
Он целует мои губы, нос, щеки, раскачивая бедрами, наполняя меня и проникая так глубоко, что готова закричать от блаженства. Я обвиваю руками его шею, двигаясь к нему навстречу, раздвигая бедра ещё шире и прижимая его к себе.
— Я больше никогда не отпущу тебя, — продолжает шептать он, занимаясь со мной любовью. — Моя. Только моя.
Ловлю ртом воздух, когда он шире разводит мои ноги и делает резкий толчок.
Наслаждение вспыхивает между ног, оргазм волной проносится по телу, когда он начинает двигаться быстрее. Внутри будто фейерверки взрываются, трепет удовольствия распространяется повсюду. Наша кожа слипается от пота.
Тяжело дыша, скулю. Матвей наваливается на меня, по-прежнему сжимая мои бедра. Он невесомо касается губами моих век, смакуя ощущения, пока я лежу и улыбаюсь. Меня начинает клонить в сон.
— Теперь надо переодеться, к нам уже едут, — сообщает Матвей, целуя меня в висок.
— Кто? — сразу встаю я, ошарашенная.
— Скоро узнаешь.
Полина
Матвей оделся и помог мне привести себя в порядок. На мои вопросы он лишь загадочно улыбался, как чеширский кот, который что-то задумал. А мне было просто хорошо рядом с ним. Я ощущала полное умиротворение, которое окутывало каждую клеточку моего тела лаской.
— А чей этот дом? — спросила я, ничего не понимая. Я с любопытством осматривалась по сторонам. — Ты купил очередной домик? Никогда не была в этих местах.
— Дом моей бабушки, — отвечает Матвей. — Пришлось немного отремонтировать. Теперь это место единственное воспоминание о ней. Я не помню ничего про своё детство…
Матвей стал задумчивым и печальным. Я не удержалась и осторожно прикоснулась к его лицу, ощущая жесткую щетину. Губы дрогнули в улыбке и взгляд снова стал тёплым. Каким бы холодным и сильным он не был, но внутри него всё равно сидит маленький мальчик, который не получил родительской любви. Вырос в одиночестве, и пришлось бороться с целым миром, чтобы выжить.
— Ты хорошо постарался. Тут очень уютно, — прижалась к его груди и крепко обняла.
— Я плохо помню её лицо, а родителей видел только на фото…, — вздыхает Матвей. — После детского дома, хотел тут жить, но дом был продан, а у меня не было денег. А как встал на ноги, сразу выкупил его. Катя отказалась жить тут, поэтому пришлось купить дом в городе. Здесь бывал очень редко.
При упоминании Кати у меня сжимается челюсть. Эта стерва сделала всё на пару с моим отцом, чтобы разлучить нас. А я…дура! Поверила без сомнений. Ей лучше не попадаться мне на глаза. Есть такой типаж людей, которые не понимают по-хорошему.