Фиби послушалась и осторожно подошла к машине. Она почувствовала лёгкое успокаивающее прикосновение его руки к пояснице, от чего сердце забилось быстрее.
Джастин тоже подкрался поближе, с благоговением глядя на огромную молотилку. Мистер Рэвенел улыбнулся и приподнял мальчика так, чтобы он смог разглядеть технику получше. К удивлению Фиби, её сын тут же обнял его за шею.
– Снопы загружаются сюда, – объяснил Рэвенел, подходя к задней части машины и указывая на огромный горизонтальный цилиндр. – Внутри колотушки отделяют зерно от соломы. Затем солома поднимается по этому конвейеру и попадает на телегу или в стог. Пшеница проходит через ряд просеивателей и воздуходувов и выводится оттуда, – он указал на выгрузную трубу, – уже готовая к продаже.
Все ещё держа Джастина на руках, мистер Рэвенел подошёл к механизму, стоявшему рядом с молотилкой, большому двигателю с котлом, дымовой коробкой и цилиндрами, закреплёнными на платформе на колёсах.
– Этот тягач тащит молотилку и обеспечивает энергией.
Себастьян подошёл поближе, чтобы получше рассмотреть тягач, и провёл большим пальцем по клёпаным стыкам металлической обшивки котла.
– "Консолидейтид Локомотив", – пробормотал он, прочитав заводское клеймо. – Я знаком с владельцем.
– Хороший двигатель, – сказал мистер Рэвенел, – но вы можете ему передать, что сифоны в устройстве для подачи смазки никуда не годятся. Нам постоянно приходится их менять.
– Можете сказать ему сами. Он один из гостей на свадьбе.
Мистер Рэвенел ухмыльнулся.
– Я знаю. Но будь я проклят, если оскорблю тягач Саймона Ханта в личном с ним разговоре. Это разрушит шансы получить скидку в будущем.
Себастьян беспечно и звучно рассмеялся, как позволял себе только в кругу семьи или ближайших друзей. Не было никакого сомнения, что ему понравился дерзкий молодой человек, который явно его не боялся.
Фиби нахмурилась при употреблении ругательства в присутствии Джастина, но ничего не сказала.
– Откуда тягач знает, куда ехать? – спросил Джастин мистера Рэвенела.
– Вот здесь сидит человек и управляет рулевой колонкой.
– Длинной палкой с ручкой?
– Да, ею.
Они присели на корточки, чтобы посмотреть на блок шестерёнок, ведущих к колёсам, их тёмные головы близко склонились друг к другу. Джастина заворожило устройство, но ещё больше мужчина, который объяснял ему принцип его работы.
Фиби неохотно признала, что Джастин нуждается в отце. Времени, которое могли уделить ему дедушка и дяди, было недостаточно. Её огорчало, что сыновья не запомнили Генри. Она иногда фантазировала, как он идёт по цветущему весеннему саду с двумя мальчиками, останавливаясь, чтобы осмотреть птичье гнездо или полюбоваться бабочкой, просушивающей крылышки. Контраст между этими туманными романтическими образами и тем, как Уэст Рэвенел показывал Джастину шестерёнки и рычаги тягача в ангаре с техникой приводил в замешательство.
Фиби с опаской наблюдала за тем, как мистер Рэвенел поднимает её сына, намереваясь посадить на тягач.
– Постойте, – окликнула она. Он замер, посмотрев на неё через плечо. – Вы хотите, чтобы он забрался на эту машину?
– Мама, – запротестовал Джастин, – я только хочу там посидеть.
– Разве снизу тебе не всё видно? – спросила она.
Сын бросил на неё обиженный взгляд.
– Это не то же самое, что сидеть наверху.
Себастьян усмехнулся.
– Всё в порядке, Жарптичка. Я заберусь вместе с ним.
Мистер Рэвенел глянул на рабочего, стоящего неподалеку.
– Простак, – позвал он, – не отвлечёшь леди Клэр, пока я буду подвергать опасности её отца и сына?
Мужчина с осторожностью сделал шаг вперёд, словно опасаясь, что Фиби может сделать ему выговор.
– Миледи... показать вам свинарник?
Её внезапный смех, казалось, его успокоил.
– Спасибо,– поблагодарила она. – Я была бы очень признательна.
Глава 10
Фиби отправилась с рабочим в небольшой наполовину крытый загон, где вместе со своими помётом развалилась недавно опоросившаяся, свинья.
– Как давно вы работаете на ферме, Простак?
– С тех пор, как был мальчишкой, миледи.
– Как вы относитесь к "интенсивному земледелию"?
– Сложно сказать. Но я доверяю мистеру Рэвенелу. Надёжный он, как скала. Когда ток появился в Приорате Эверсби, никто из нас не хотел иметь ничего общего с городским расфуфыренным франтом.