Он медленно вытащил палец и поиграл с шелковистыми внутренними створками, словно с лепестками, прежде чем обвести тугую вершинку. Влажный мозолистый кончик пальца порхал по набухшей плоти, легонько царапая, отчего пальцы на её ногах сжались. Внутри Фиби нарастало напряжение, ощущение было таким эротичным и невыносимым, что она бы сделала, что угодно лишь бы почувствовать облегчение.
– Какая ты чувственная, – прошептал он, уткнувшись в её щёку. – Возможно, тебе бы больше понравилось... если бы я ласкал тебя языком. Хочешь попробовать?
У неё перехватило дыхание.
Реакция Фиби позабавила Уэста, и в глубине его голубых глаз заплясали весёлые искорки.
– О... не думаю... – это было всё, что она смогла произнести.
Он легонько провёл губами по её рту.
– Мой девиз - не узнаешь, если не попробуешь.
– Это худший девиз, который я когда-либо слышала, – слабо проговорила она, заставив его усмехнуться.
– Ну, он делает жизнь интересной. – Его талантливые, порочные пальцы щекотали её между бёдер, пока Уэст шептал: – Позволь поцеловать тебя там. – Она заколебалась, и он принялся её уговаривать: – Да. Скажи "да".
– Нет, спасибо, – воспротивилась Фиби, всё сильнее начиная тревожиться, и он тихо рассмеялся. Она почувствовала давление между ног и ощутила себя беспомощной перед вторжением. Фиби поняла, что он пытается просунуть в неё два пальца.
– Расслабься... Ты такая сладкая, такая нежная... Фиби... следующие десять тысяч ночей я буду видеть во снах твой прекрасный ротик, твои чудесные формы и веснушки, которые превращают тебя в произведение искусства...
– Не дразни меня, – задыхаясь, проговорила она и прикусила губу, когда её тело сдалось под нежным натиском. Его пальцы, слегка извиваясь, начали пробираться глубже.
– Тебе нужны доказательства моей искренности? – Он намеренно прижался своей возбужденной плотью к её бедру. – Чувствуешь. В такое состояние меня приводит всего лишь одна только мысль о тебе.
Ну что за бесстыдник. Хвастался своим мужским достоинством, как будто им стоило гордиться! Хотя... надо было признать... оно казалось довольно солидным. Фиби боролась с почти непреодолимым любопытством, но сдалась и опустила руку вниз, чтобы исследовать эту заманчивую часть тела. Когда её ладонь скользнула по невероятно твёрдой, внушительной плоти, она моргнула и с трудом произнесла:
– Боже праведный!
Она быстро отдёрнула руку, и он улыбнулся, глядя на её раскрасневшееся лицо.
– Поцелуй меня, – прошептал он, – словно мы в постели и у нас вся ночь впереди. – Его пальцы проникли глубже. – Поцелуй так, словно это я внутри тебя.
Фиби слепо повиновалась, чувствуя, как в животе запорхали бабочки. Он ласкал и играл с ней, иногда вводя пальцы, иногда полностью их вынимая, забавлялся с влажными завитками между её бёдер, затем переключаясь на грудь. Казалось удивительным, как много он знал о её теле, о местечках, которые были чересчур чувствительны к прямым прикосновениям, о размеренном ритме, который производил наиболее возбуждающий эффект.
Ещё никогда она не испытывала таких острых ощущений, каждый нерв воспламенялся и горел в огне. Всякий раз, когда возбуждение достигало апогея, Уэст останавливался и ждал, пока страсть не поутихнет, а затем начинал всё сначала. Фиби дрожала от желания достигнуть разрядки, но он не обращал внимания на мольбы и протесты, не спеша продолжая её мучить. Его пальцы нежно вошли в её лоно, рука легла на интимный холмик, массируя клитор с обеих сторон. Внутренние мышцы начали беспрестанно сокращаться. Мощная пульсация не поддавалась контролю.
Удовольствие резонировало в ней, словно звук горна. На этот раз Уэст не остановился, подводя её к пику наслаждения и обрушивая волну блаженства. Из глаз посыпались искры, мышцы конвульсивно сжались. Он заглушил стон страстным поцелуем и не отрывался от её губ столько, сколько она хотела, не переставая ласкать и дразнить, пока судороги не перешли в дрожь, а дрожь не утихла до лёгкого трепета. Очень медленно длинные умелые пальцы выскользнули из её тела. Он обнял Фиби и прижал к себе, пока она хватала ртом воздух и медленно приходила в себя.
Измождёно пытаясь собраться с мыслями, Фиби гадала, что же произойдёт дальше. Их тела сплелись таким образом, что она чувствовала его возбуждение. Захочет ли он тоже получить удовольствие? Что она должна делать, и как? Боже, разум был затуманен и безмятежен, тело обмякло, как мешок с толчёной солью. Она мучительно стеснялась того, чем они только что занимались, но в то же время была благодарна и готова расплакаться. Никогда ещё Фиби не испытывала такого наслаждения, как сейчас, лёжа в тепле и безопасности его объятий.