Джеред с такой ясностью представил эту сцену, словно все опять происходило у него на глазах; взбунтовавшийся экипаж и неустрашимая, великолепная, опасная Квинн Тийч, капитан пиратов… Он больше не мог бороться с искушением и дотронулся до ее шелковистых волос.
— Квинн…
Девушка что-то пробормотала во сне и шевельнулась. Присев на край кровати, Джеред жадно пожирал глазами ее лицо, впитывая в себя каждую его черточку, каждый изгиб. Ему всегда нравились женщины типа Квинн. Он знал, что никогда не будет скучать с ней. При других обстоятельствах Джеред непременно отдал бы ей свое сердце и связал с ней судьбу. Он даже улыбнулся от этой мысли, представив Квинн в приличном обществе…
В это время девушка открыла глаза.
— Что?..
На какое-то мгновение Квинн показалось, что на кровати сидит один из пиратов. Она отпрянула назад, потом быстро взяла себя в руки.
— Джеред Камерон…
— Я не мог не прийти, — серьезно сказал он.
Квинн ожидала столь привычных упреков с его стороны. Ладно, пускай обвиняет ее…
— Я должна была наказать этих двоих…
— Я знаю. Между прочим, Бартоломью всегда был у меня как бельмо на глазу, — успокаивающе прошептал Джеред.
Он сам был капитаном и хорошо знал, что иногда приходится проявлять жестокость. Этого требовали и морские законы: для поддержания порядка на корабле матросы подвергались наказанию за малейший проступок. Квинн Тийч могла обойтись с виновными еще более сурово, могла даже повесить их на рее. На торговых судах матросов могли избить, привязать к килю корабля, а то и просто выбросить за борт. Джеред знал о подобной жестокости не понаслышке. Что же говорить о пиратских кораблях?! Шел век варварства, пыток, позорных столбов и виселиц.
Квинн даже села в кровати, удивленная словами Джереда и мрачным выражением его лица. Интересно, о чем он сейчас думает? Понимает ли ее состояние? Впрочем, какое это теперь имеет значение: что сделано, то сделано.
— А Снид был у меня как бельмо на глазу, — пробормотала она, каждой клеточкой своего тела ощущая его близость.
Запах моря смешался с ароматом кожи Джереда и ласково щекотал ее ноздри. Квинн помнила его ласки, его поцелуи. Где-то внизу ее живота притаилась сладкая ноющая боль. Девушка откинулась на подушки, одновременно желая и опасаясь нового прилива страсти.
— Джеред… — она так хотела, чтобы он понял ее. — Я…
— Тс-с…
Приблизившись к губам Квинн, Джеред приник к ним жадным поцелуем, который разжег в ней безумную страсть. На какое-то время весь мир перестал существовать для нее, были только его руки, его ненасытные губы. Квинн обвила шею Джереда и прижалась к нему, с удовольствием ощутив силу и жар его крепкой груди.
Осевшим от желания голосом он произнес ее имя, разом отбросив все свои сомнения и опасения. Есть только они двое, все остальное — потом…
Струящийся через иллюминатор мягкий свет луны отражался в карих глазах Джереда, превращая их в расплавленное золото.
С нежностью в голосе он прошептал:
— Я хочу тебя. Нас прервали сегодня вечером…
По выражению его лица было ясно, что Джеред собирался продолжить любовную игру и завершить ее.
Квинн блаженствовала, распластавшись на кровати, когда он принялся ласково гладить ее волосы, и мысленно твердила только одно: «Пусть это никогда не кончается, пусть продолжается вечно».
Между тем Джеред ловко расстегнул на ней ночную рубашку, спустил ее с плеч, затем, точно что-то подстегнуло его, торопливо отбросил прочь. Квинн застонала, когда он принялся руками ласкать упругие холмики ее грудей.
— Насколько я помню, мы уже делали это, — прошептал Джеред, целуя теплую ложбинку, — и это… — он обвел языком ее розовый сосок.
— О-о! — выдохнула она, охваченная желанием.
Джеред подумал о том, что хотел ее с самой первой их встречи. Сейчас его страсть была вдвое сильнее, невзирая на то, кем являлась эта девушка и что она сделала. Возможно, овладев Квинн, он надеялся залечить свои раны? Как бы там ни было, Джеред с удовольствием ощущал ее нежное тело под своими сильными руками.
— Квинн…
Быстро сбросив одежду, он прижался к ней, скользнув пальцами по упругому животу и продвигаясь еще ниже, к нежным шелковистым завиткам.
— Знаешь ли ты, как ты красива и соблазнительна? — натянуто засмеялся Джеред. — Ну конечно, знаешь. Ты сводишь мужчин с ума, — неожиданно он почувствовал горечь и обиду. — Ты крадешь их сердца так же легко, как отбираешь у них корабли.
Квинн вздрогнула от этого напоминания, но потом твердо решила, что не позволит прошлому испортить столь прекрасное настоящее.
— Если бы я знала тогда то, что знаю теперь, я бы никогда не ступила на твой корабль. Ты должен мне верить.
И в этот момент Джеред, действительно, верил Квинн, возможно потому, что сильно желал ее. Что ж, если он — глупец, то так тому и быть. Негромко чертыхнувшись, Джеред прижал руку девушки к своей твердой, возбужденной плоти. Будь он проклят, если прошлое помешает ему овладеть ею.
— Капитан… — она прямо посмотрела в глаза Джереду. — Я все возмещу тебе, если смогу. Позволь только мне попытаться сделать это, — прошептала Квинн, смело лаская его.
— Ты никогда не сможешь исправить того, что уже сделала, — негромко произнес Джеред, вздрагивая от ее прикосновений. — Но, возможно, ты заставишь меня забыть об этом на какое-то время.
Страсть — вот благословенное забвение всех прошлых бед, страсть, вновь утверждающая жизнь. Джеред наклонился и приник к губам Квинн долгим поцелуем.
Она выгнулась дугой, касаясь заостренными, отвердевшими от желания сосками его груди, вся дрожа от охватившего ее возбуждения.
«О, эта красавица управляет телом мужчины так же искусно, как и бросает кинжалы в живую мишень, — с некоторым раздражением подумал Джеред. — Интересно, сколько же любовников было у Квинтины Тийч?»
Эта мысль пробудила в нем ревность, но волшебство ее рук прогнало прочь враждебное чувство. Он хотел Квинн, и все остальное было сейчас неважно.
Заметив боль в глазах Джереда, Квинн внезапно осознала, как уязвимы мужчины, когда они страстно желают женщину. Она чувствовала свою власть над ним и даже улыбнулась при мысли об этом. Возможно, со временем ей удастся убедить его стать пиратом.
Они лежали рядом, соприкасаясь обнаженными разгоряченными телами, целовали и ласкали друг друга. Руки Джереда заставляли ее стонать и трепетать от удовольствия, но она еще сдерживала себя, боясь отдаться ему без остатка, чтобы не повторить печальных ошибок прошлого.
— Какой восхитительный кинжал, — едва слышно проговорила Квинн.
Повинуясь порыву страсти, она обхватила пальцами его твердую плоть и принялась водить ею по ложбинке между своих грудей. Из горла Джереда вырвался сдавленный стон.
— О Боже, Квинн!
Джеред почти потерял над собой контроль. Он хотел ее сейчас, немедленно… Сердце неистово колотилось у него в груди. Накрыв Квинн своим телом, Джеред медленно вошел в нее, и она с готовностью приняла его, подавшись ему навстречу.
— О-о-о! — застонал Джеред, закрыв глаза от удовольствия, чувствуя, как по телу прокатываются волны наслаждения.
— Ты сдаешься, капитан? — полушутя, полусерьезно спросила Квинн, дугой выгибаясь под ним.
— Да…
В этот момент он готов был обещать все что угодно за то наслаждение, которое она доставляла ему. Джеред с головой окунулся в водоворот страсти и желал, чтобы это длилось вечно.
Квинн превратилась под ним в нежный огонь, в цветок, распускающийся от его прикосновений. Нежность к ней переполняла сердце Джереда, и от былой горечи не осталось и следа.
— Одно целое, — прошептала Квинн, прижимаясь щекой к лицу Джереда; наконец-то закончилось ее одиночество.
От его безумной страсти у нее даже перехватило дыхание. Квинн казалось, что на нее одна за другой накатываются огромные волны, не давая опомниться. Обхватив Джереда руками и ногами, она двигалась вместе с ним в неистовом, чувственном танце. Ее тело таяло от избытка чувств, ее сердце сгорало от любви. Ей хотелось залечить нанесенные ему раны. Если бы они смогли забыть прошлое! Если бы Джеред поверил и полюбил ее! Господи, возможно ли это? Сердце подсказывало Квинн, что да, возможно.