— Тебя удивляет одежда наших людей? — осведомился Ризан. — Это бурнусы. — Он вопросительно поднял темные брови. — Вижу, ты нисколько не боишься. Возможно, тебя следует отвести к месту невольничьих торгов.
— Нет, — покачала головой Арабелла. — Думаю, я достаточно видела.
Вскоре они достигли подножия холма.
— Там, наверху, дворец повелителя, — сообщил Ризан, показывая на огромное здание, возвышающееся над городом. — В укреплениях пониже дворца расквартированы турецкие солдаты. Мы поедем на ослах, и я советую тебе покрепче держаться.
Арабелла вцепилась в луку седла, пока ослики невозмутимо поднимались в гору. Уже приближаясь ко дворцу, Арабелла смогла различить фигуры часовых. Крепость показалась ей несокрушимой, и девушку пронзил такой ужас, что она упала бы, не обернись в эту минуту капитан.
— Мы почти на месте, девушка. Не могу дождаться, когда увижу лицо брата! Интересно, что он тебе скажет?
Брат? Еще один сын графини?
Ослик, словно по команде, остановился, выдернув поводья из рук Арабеллы. Их окружили турки в странных мундирах. Послышались издевательский смех, грубые выкрики. Девушка соскочила на землю и гордо выпрямилась. Огромные ворота распахнулись, и Ризан хмыкнул он. — Пора подтолкнул ее вперед.
— Пойдем, красавица, предстать перед хозяином.
Арабелла оглянулась на сверкающие воды Средиземного моря, такого же далекого, как Генуя и родной дом.
Камал откинулся на вышитые подушки и с усмешкой оглядел сеньора Ансеру, испанского торговца. Тот сидел с раскрытым ртом, не в силах отвести глаз от покачивающихся бедер полуголой танцовщицы.
— Настало время заключить сделку, сеньор, — тихо сказал Камал. — И тогда вы получите девушку на ночь.
Сеньор Ансера кивнул, по-прежнему зачарованно глядя на танцовщицу. На ней остались лишь две тонкие вуали, одна на лице и другая — на талии. Волны каштановых волос разметались по плечам и груди.
Стук тамбуринов и звон цимбал становился все громче и быстрее. Танцовщица, кружась, подплыла ближе и позволила предпоследнему покрывалу соскользнуть по гладкому животу.
«Испанец не пожалеет собственную мать, только бы получить Орну», — подумал Камал, наблюдая, как судорожно стискивает чашу торговец. Музыка неожиданно смолкла, и девушка упала на колени перед испанцем; роскошные волосы раскинулись по полу душистым опахалом.
Камал хлопнул в ладоши. Орна поднялась и подошла к нему, потупив взор.
— Сними покрывало, — велел он.
Тонкая ткань порхнула на пол, и глаза торговца широко распахнулись.
— Орна весьма искусна, сеньор, — сухо заметил Камал. — Она будет ждать вас в спальне. Вы присоединитесь к ней, как только мы покончим с делом.
Он кивнул, и Орна, бросившись на колени, поцеловала носок его мягкой кожаной туфли. Появился евнух и, подняв девушку, увел прочь.
Сеньор Ансера отер потный лоб.
— Да, — едва выговорил он, — покончим с делами, повелитель.
Камал в последний раз просмотрел пергамент, прежде чем поставить подпись, дружелюбно кивнул испанцу, и тот поспешно исчез за занавесью сводчатого проема. Легче всего иметь дело с благочестивыми испанцами, но это не дает ощущения победы.
— Хасан! — окликнул бей визиря.
— Что угодно повелителю?
— Позаботься, чтобы испанец посетил баню;
— Прикажу, чтобы старика как следует окатили ледяной водой, повелитель.
— Совершенно с тобой согласен. Позови Орну. Я хочу еще насладиться ее танцами, прежде чем она проведет на спине остаток дня и ночь.
— Чего еще ждать от испанцев, — хмыкнул Хасан и, почтительно поклонившись, удалился.
Камал принял финик из рук рабыни и поудобнее устроился на подушках, ожидая возвращения Орны.
— Что еще будет угодно господину? — тихо осведомилась рабыня. Камал повернул голову, и закрытая шелком девичья грудь коснулась его щеки.
— Ничего, — резко бросил он, не замечая ее неловкую попытку привлечь его внимание, и вновь уставился на Орну, чье обнаженное тело мерцало слоновой костью в солнечных лучах, пробивавшихся сквозь решетки окон. Она действительно прекрасная танцовщица и способна возбудить сладострастие в любом мужчине.
Когда музыка смолкла, Орна опустилась на колени.
— Останься, — велел он, указывая ей на место рядом с собой. Но в этот момент появился хмурый Хасан.
— Повелитель, ваш сводный брат Ризан вернулся с подарком от вашей матушки.
— Давно я не видел моего распутного братца, добрых два месяца! — усмехнулся Камал. — Приведи его!
Стражники у дверей вытянулись, как только Ризан шагнул через порог. Хасан поспешно отступил.
— Мой благородный господин! — воскликнул с поклоном Ризан.
— Скорее выпрямляйся, братец, пока я не приказал стражнику разукрасить твою наглую физиономию.
Ризан беспечно рассмеялся.
— Как бы ты в самом деле не исполнил угрозу, когда увидишь, что прислала тебе твоя высокородная матушка. — И, повернувшись к турецкому солдату, приказал: — Приведите девушку.
Камал с изумлением уставился на тощую фигуру в лохмотьях, безуспешно рвущуюся из рук турка.
— Арабелла Уэллз, брат! — задыхаясь от смеха, взревел Ризан и швырнул пленницу на пол, к ногам Камала.
Тот молча смотрел на грязную, со спутанными волосами женщину. Когда она подняла голову, Камал невольно отшатнулся. Лицо незнакомки было вымазано чем-то темным, и, кроме того, от нее исходила невыносимая вонь!
— Арабелла Уэллз? — тупо повторил Камал, поднимаясь. — Это неудачная шутка, Ризан?
— Нет, повелитель. Ваша мать прислала девчонку и велела передать письмо.
Камал быстро развернул небольшой листок.
«Сын мой, это Арабелла Уэллз, дочь человека, предавшего меня. Шлюха, успевшая переспать со всеми придворными в Неаполе. Насладись ею, сын мой. Я сообщила отцу о ее похищении. И хотя она — ничтожное создание, он обязательно явится за дочерью».
Арабелла тяжело дышала, чувствуя, что сейчас потеряет сознание. Однако она постаралась собраться с силами, отвела глаза от читающего письмо незнакомца и оглядела танцовщицу — та поспешно заворачивалась в покрывало. Еще две девушки, помоложе, почти голые, хихикали, прикрываясь руками. Арабелла затрепетала. Словно издалека донесся мужской голос:
— Ты можешь встать? — сочувственно спросил Камал.
Арабелла с трудом поднялась и смело взглянула на него. Высок… выше, чем она предполагала, гладко выбрит… сильно загорел. Волосы цвета спелой пшеницы слегка вились на концах. Голубые глаза казались совершенно неуместными в этой стране темных, смуглолицых людей.
— Кто вы? — прошептала Арабелла, хотя уже поняла, кто перед ней. Но он совсем не похож на графиню!
Ризан неожиданно вцепился в нее, скрутил руки и завел их за спину.
— Это твой хозяин, девчонка, Камал эль-Кадер, — прорычал он, встряхнув ее хорошенько.
— Отпусти ее, брат, — не повышая голоса, приказал Камал, заметив, как поморщилась от боли пленница. — Ты дочь графа Клера?
— Разве в письме вашей благородной матушки об этом не говорится?
— Там сказано также, что ты охотно раздавала свои милости многим мужчинам при неаполитанском дворе! — Темные глаза девушки зловеще блеснули, и Камал медленно добавил: — Моя мать предложила мне развлечься с тобой до прибытия твоего отца.
Арабелла невозмутимо оглядела варварски роскошную обстановку комнаты и вновь обратила взор к человеку, смотревшему на нее с таким презрением.
— Да вы, должно быть, не умнее осла, — громко, пренебрежительно произнесла она, — если верите женщине, готовой затащить в постель мужчин, которые годятся ей в сыновья!
Камал ошеломленно уставился на нее, чувствуя, как непривычный гнев туманит голову. Осел! Хорошо еще, что стражники не понимают итальянского, иначе непременно перерезали бы ей глотку за оскорбление бея!