– Нравится моя новая татуировка?
Студенты поднялись со своих мест, но не поспешили, как обычно, на перекур, а стали топтаться неподалеку.
– Еще бы, – ответила Кэроу беспечным тоном. – «К» – значит «Казимир», насколько я поняла?
– Смешная девчонка! Ты знаешь, что значит эта буква.
– Что ж, – задумчиво произнесла Кэроу, приняв позу мыслителя, – мне известен только один человек, которого ты по-настоящему любишь, и его имя как раз начинается с буквы «К». Но ее, по-моему, следовало нарисовать совсем не возле сердца.
Девушка взяла карандаш и вывела букву «К» на своем последнем рисунке – на образцово вылепленной ягодице Каза.
Зузана хохотнула, а Каз стиснул зубы. Как большинство самовлюбленных людей, он не выносил шуток.
– Татуировка есть не только у меня, да, Кэроу? – Он перевел взгляд на Зузану. – Она тебе показывала?
Зузана изогнула бровь – на этот раз подозрительно.
– Не знаю, о чем ты, – солгала Кэроу. – У меня много татуировок.
Она не стала демонстрировать ни «правду» с «вымыслом», ни змею, обвившую лодыжку, ни другие скрытые произведения искусства. Вместо этого подняла обе руки, ладонями от себя: на каждой был изображен глаз цвета индиго, что, в сущности, превращало ладони в хамсы – древние символы для защиты от сглаза. Обычно татуировки на ладонях стираются быстро, но только не у Кэроу: они у нее были всегда. Она подозревала, что с рождения.
– Не эти, – отмахнулся Каз. – Я имею в виду надпись «Казимир», прямо над сердцем.
– У меня нет такой. – Кэроу постаралась, чтобы ее голос звучал озадаченно, расстегнула верхние пуговицы на блузке и отодвинула лямку лифчика. Кожа в этом месте была молочно-белой.
Каз заморгал глазами.
– Не понял… Как тебе удалось?..
– А ну, иди сюда! – Зузана схватила Кэроу за руку.
Пока они пробирались между мольбертами, однокурсники не сводили с них любопытных взглядов.
– Кэроу, вы расстались? – зашептала по-английски Хелен, но Зузана властным жестом приказала ей замолчать и потащила подругу прочь из студии.
В женском туалете, все еще не опуская бровь, Зузана возмущенно спросила:
– Что это еще за новости?
– Какие новости?
– Какие?! Ты практически разделась перед ним!
– Не раздевалась я!
– Да ладно! А что за тату над сердцем?
– Ты же видела – нет там ничего.
О том, что так было не всегда, Кэроу умолчала: не хотелось выглядеть глупой в глазах подруги. И объяснять, как сводила татуировку.
– Отлично. Не хватало еще выколоть имя этого идиота на своем теле. Он думает, что стоит только тебя поманить – и ты побежишь за ним вприпрыжку!
– Конечно! – ответила Кэроу. – На его взгляд, это вполне по-рыцарски.
– Пожалуйся Фиале, она его мигом выгонит.
Такая мысль уже мелькала у Кэроу, но она отрицательно покачала головой. У нее в запасе был куда лучший способ выставить Каза – и из студии, и из своей жизни. Большинству людей такое не под силу.
– Хотя модель он – что надо. – Зузана подошла к зеркалу и смахнула со лба выбившиеся прядки темных волос. – Тут уж ничего не поделаешь.
– Да. Если бы еще он не был таким прохвостом.
– И распоследним пустозвоном, – подхватила подружка.
– И выскочкой.
– Вот именно, выскочкой, – хохотнула Зузана.
Неожиданно Кэроу пришла в голову одна идея, и от подруги не ускользнула едва заметная недобрая ухмылка на ее лице.
– Что? – спросила Зузана.
– Ничего. Пойдем.
– Уверена? Тебе необязательно возвращаться.
– Пустяки.
Каз получил все, чего хотел добиться, устроив этот маленький спектакль. Теперь настала очередь Кэроу. Войдя в студию, она прикоснулась к своему ожерелью – разноцветным африканским бусам. По крайней мере, выглядели они как африканские. Бусы эти были не совсем простые.
3. Выскочка
На оставшуюся часть занятия мадам Фиала попросила Каза занять полулежачее положение, и он, накинув халат, устроился на шезлонге, в позе не сказать чтобы вульгарной, но в определенной степени двусмысленной, чуть ли не с призывным выражением на лице. На этот раз смешков не последовало, однако Кэроу почудилось, что по классу прошла горячая волна. Словно девочкам – и уж точно одному из парней – не помешало бы остудиться под вентилятором. Саму Кэроу это не касалось. Каз бросил на нее томный взгляд из-под ресниц, она уже не отводила глаз – смотрела прямо на него.
Приступив к работе, она старалась изо всех сил – раз уж их отношения начались с рисунка, пусть им и закончатся.
Впервые они встретились в баре Moustache: он сидел через два столика от нее, с закрученными вверх злодейскими усами – сейчас, по прошествии времени, это казалось предостережением. Но ведь не зря бар носил такое название. Даже Кэроу забавы ради надела усы доктора Фу Манчу, приобретенные в торговом автомате. Позже, тем вечером, она вклеила одни и вторые усы в свой девяностый альбом, и с тех пор по образовавшемуся бугру можно было легко определить, когда началась их с Казом история.