Посидев пару минут на кровати, словно зомби я размышляла: много ли мне надо, что бы быть счастливой? Нет, ну, правда. Парень? Работа? Дети? Деньги? А что в конце? Я умру, и меня будут лишь вспоминать, и то, только близкие родственники. В этот момент хотелось плюнуть на все и идти вершить дела: ездить по миру, открывать города, заглядывать в глаза опастности, плясать румбу, да все что угодно, лишь бы не сидеть в этих порабощающих офисах, заполнять бумаги и носить кофе начальнику. Но нет, я раб современного мира, как и многие другие.
Еще пару минут спустя меня, наконец, озарило, что Тёма ждет внизу. С неким отсутствием бодрости и настроения пошагала вниз.
На столе завтрак, на холодильнике записка: «Приятного аппетита. Ушел в магазин, приду через час». Втрое «Я» в шоке и приняло поражение, соглашаясь с тем, что Артёма можно оставить одного.
К моменту как я доела, Артём пришел домой. Помогла разложить еду в холодильнике, поговорили о том, о сём, ведь я провожу с ним последние дни.
После семейных посиделок, вернулась в комнату собирать вещи. Взяла не много: строгий костюм, грубой вязки тунику, любимые черные туфли на высоком каблуке, и кеды. Решила, что полечу в джинсах с порванными коленями и в новенькой рубашке цвета фуксия, у которой просвечивало все, от груди до горла. С чистой душой застегнула чемодан, села на него и в уме начала вспоминать все взяла или нет. Взяла все. Время близится к обеду, а это значит, что скоро подъедет Ева. Они с Артёмом так просили проводить, словно я собралась в последний путь. Но все же было очень приятно.
***
В окнах проезжающей машины мелькали люди, дома, дороги, памятники, фонтаны. Странно признавать, но я уже скучаю по этому городу. А ведь буквально, пару месяцев назад я бы и не подумала, что способна тосковать по этим улицам. Но часть, меня словно рвала и метала, она настаивала на том, что я больше никогда не увижу ни брата, ни Еву, ни этих закованных в цепи принужденности людей.
Наверное, глупо думать, что этот город будет так же скучать по мне, но для себя я решила. Я вернусь сюда. Рано или поздно…
***
Вот он, тот самый момент: я в слезах, стою и рассказываю Тёме об оплате коммунальных услуг, рядом Ева с красным носом, стеклянными глазами, держит меня за руку, и лишь Артем кажется таким адекватным.
-Я люблю тебя, веди себя хорошо, Ева присмотрит за тобой.
-Марго, я не маленький, справлюсь. Береги себя.
Брат взял меня за голову, притянул к себе и поцеловал в макушку. Мой маленький, взрослый мужчина.
-Рейс 218 объявляет посадку. Пассажиры пройдите службу досмотра и предъявите документы.
-Мой,- слезы подступили, ком в горле и вот, я ничего не могу сказать. А столько всего крутиться в голове. Я столько всего должна сказать ему - как люблю его, что дороже него у меня никого нет, что я готова все отдать, чтобы мы никогда не разлучались - но в данный момент я просто смотрю ему в глаза, и он смотрит в ответ, словно понимает меня.
-Я буду скучать,- Ева.
Ох, Ева. Второй по счету, но не по значению мой человек. Из-за таких глаз есть желание бросить все и остаться.
-Я тоже, Ева. Следите друг за другом. Я люблю вас.
Последние объятья и снова голос диспетчера.
***
Он шел медленно, его походка говорила «я король всего мира. Все принадлежит мне». он высокомерно глядел на всех мимо проходивших, но никто даже самые близкие не знали что сейчас твориться у него внутри. Молодой эльф зашел в комнату. По размерам комната напоминала танцевальный зал. Но в середине этой комнаты стояла огромная кровать, сделанная из золота и парой других драгоценных металлов. Цветные светильники более ярко преподносили цветы и без того многоцветные. Напротив кровати стоял огромный камин.
Парень подошел к зеркалу, висевшему слева от входа. Его янтарно-желтые глаза излучали горе, складывалось ощущение, что он не понимает того, что происходит вокруг.
В его голове крутился лишь один вопрос: «за что?» и никто не мог помочь.
***
Шел второй час полета, а я все еще не избавилась от страха высоты. Жутко. Так же в моей голове моё второе «я» все это время пытается доказать мне что зря я уехала, зря оставила близких. Глупые переживания перебил голос:
-Мисс, яблочный сок, апельсиновый, воды?
Даже в воздухе эта выработанная улыбка.
-Воды, пожалуйста.
Девушка протягивает мне стакан, и самолет резко бросает из стороны в сторону. Сверху выпадают кислородные маски, пилот говорит по громкой связи, в салоне паника. Кажется, мне стало плохо.
Именно в этот момент я задумалась, ведь я не была с братом достаточно времени. Сейчас, именно в этот момент у меня было единственное желание: хочу обнять Артёма, что есть силы, и не отпускать. Жизнь промелькнула перед глазами.
Самолет, кажется, все падал и падал. Лишь на мгновенье я заглянула в иллюминатор, нас словно засасывало огромное цунами.
***
Молодой император сидел посередине огромного стола. Его всегда окружали верные люди, но не все из этих людей по-настоящему борются за империю.
Парень сидел и смотрел в глаза человеку, которого окружающие называли главным советник. Он говорил что-то о вспышке и угрозе, об огромной силе и помощи, которая прибудет в скором времени. Но повелитель не слушал его, ведь несколько часов назад умер его отец, и он остался совсем один.
***
Я открыла глаза, а вокруг никого. Абсолютно пустой самолет.
На секундочку я подумала, что это был сон, страшный, глупый сон. Но нет. Самолет выглядел так, словно пережил войну. Смертельный номер - пожил и помер.
Было тихо, гробовая тишина. Сидеть дальше ничего не делая, было бессмысленно. Решила выбираться. Расстегнула ремешок, который судя по всему спас мне жизнь. В салоне было пусто, абсолютно. Словно обычный самолет просто обгорел. Подошла к выходу, рычаг тугой, он заржавел, черт. Почему все со мной? Неужели мне мало было? Наконец эта чертова дверь открылась. Свет солнца ослепил. Оно слишком яркое. Шаг, еще шаг…
Глава 5
«То, что ты ищешь, тоже ищет тебя. Даже если ты не подозреваешь о поиске».
***
-Ваша светлость,- мысли императора перебил седьмой советник. Это был младой барон с темными волосами и добрыми зелеными глазами. Так же он был близким другом новоиспеченного императора,- в империи ходят слухи. Прошло три дня, ни один придворный маг, ни один лекарь ничего не сделает. Пришло время хоронить вашего отца. Теперь и, правда, пора. Чтобы народ признал вас, он должен видеть, что предыдущий правитель мертв.