Элиасара стояла на каменных ступенях, ведущих к главному входу, в окружении стражи, членов совета и придворных дам. Они одели ее миниатюрную фигуру в королевские цвета Мойсехена и надели на ее прекрасные золотистые волосы серебряный обруч. Ей дали декоративный нагрудник и привязали к бедру меч.
Горло Тэсары болезненно сжалось при виде этой незнакомки, рожденной из ее собственной плоти, девочки двенадцати лет, готовой возглавить армию.
Борясь с непрекращающейся дрожью в руках, Тэсара спешилась и подошла к принцессе Мойсехена. Она видела отражение собственной неуверенности на лице Элиасары и утешалась их общими опасениями.
— Дочь, — она остановилась в нескольких шагах от Элиасары и протянула руки, приглашая обнять ее. — С величайшей любовью и радостью я принимаю тебя сегодня. Приходи и живи среди своих людей. Будь счастлива, потому что ты свободна.
Губы Элиасары дрогнули. В порыве детской потребности она сбежала по лестнице и прыгнула в объятия матери. Тэсара погладила дочь по волосам и пробормотала ободряющие слова. После благоразумного ожидания она взяла девочку за подбородок и вытерла слезы, заменив их поцелуями. В определенные моменты были допустимы сильные проявления эмоций, даже стратегические; но слишком много слез со стороны Элиасары могло подорвать веру их народа в силу ее сердца.
Тэсара посмотрела на компанию, которая их окружала.
— Я почтила бы доблестных воинов, вернувших мне мою дочь. Где они?
Три женщины отделились от толпы. На них были бордовые плащи и леггинсы. Их осанка была гордой и самоуверенной.
Самая маленькая наблюдала за Тэсарой острыми карими глазами, частично скрытыми прядями пепельно-каштановых волос. Было что-то тревожно знакомое в миниатюрном росте и остром взгляде этой женщины. Она напомнила Тэсаре легенды о лесных эльфах и других странных существах, населявших коварные леса Галии.
— Это воительницы-маги, которые пришли нам на помощь, — сказал Пенамор.
Три женщины встали на колени у ног Тэсары.
— Белокурая — это Никола, — Пенамор кивнул на каждую воительницу по очереди. — Ее подруга с темными кудрями — Ирэни. Вот эту, маленькую, но свирепую, как ты, я уверен, узнала, зовут Гемена.
Гемена.
Тэсара вертела это имя на языке, пока его вкус не проявился в памяти.
Это было не воспоминание, а внезапный приступ мучительной боли.
Одним быстрым движением она забрала меч своей дочери и вонзила его смертоносное острие под подбородок Гемены. Зрители ахнули. Никола и Ирэни вскочили на ноги и обнажили оружие.
Гемена оставалась неподвижной, как змея, готовая нанести удар. Она встретила взгляд Тэсары прищуренными глазами.
— Тэсара, — тихо упрекнул ее Пенамор. — Это не способ вознаградить службу этих женщин.
— Я знаю, что делаю, дядя. Я узнаю ее. В последний раз, когда я видела ее, она была девочкой девяти лет. Это она появилась на улицах Мойсехена с помощью темной магии, наложив проклятие на мое лоно и заставив моего нерожденного сына умереть в реке крови. Ты должен помнить тот день; ты был там. Она когда-то была служанкой Ведьмы Моэна. Я не знаю, с помощью какой уловки она теперь пытается называть себя нашим другом, но я этого не допущу. Я желаю ей смерти.
Ни один человек не шевелился во дворе. Даже собаки притихли.
Гемена подняла руку в перчатке и сказала своим спутницам:
— Никола, Ирэни, опустите оружие.
Маги повиновались.
Хватка Тэсары на мече усилилась. Вся ярость, все угрызения совести, которые поглотили ее после потери сына, вернулись свежими. Много лет назад слепая одержимость Короля-Мага своей простолюдинкой-волшебницей лишила Тэсару возможности наказать виновных в убийстве принца. Но теперь она не была бессильна, и было бы неплохо посмотреть, как умирает мага.
— Тэсара, — Пенамор приблизился, чтобы дать свой совет. — Подумай о том, что ты делаешь. Эти женщины — подарок богов. Они уже предоставили информацию о Короле-Маге и его армии, которая вполне может переломить ход войны. У них есть союзники в Мойсехене, готовые действовать по нашему приказу. Их услугами нельзя распоряжаться легкомысленно.
Тэсара стиснула зубы.
— Миледи Королева, — сказала Гемена. — Я помню день, когда умер ваш сын. Я прошу вас выслушать мою историю, прежде чем осуждать меня.
Тэсара прижала лезвие к податливой коже Гемены.
— Очень хорошо, ведьма. Говори.