— Принц Савегр, вы помните мою внучатую племянницу Элиасару?
Протокол требовал, чтобы Элиасара выступила вперед, но она осталась, угрюмая, рядом с матерью.
Улыбка осветила темное лицо принца. Он преклонил колени перед принцессой.
— Ты прекрасна, даже когда печальна, — акцент Савегра был богатым и глубоким, согласные мягкие, но каждый слог выразительный.
Слезы покатились из глаз Элиасары.
— Элиасара, — Тэсара сожалела о жестокости своего упрека, но с этим ничего нельзя было поделать. Плакать при встрече с гостем было недопустимо.
— Нет, — Савегр дотронулся до щеки девушки. — Вы не должны останавливать эту воду. Эта вода питает огонь жизни.
Он отодвинул руку, на его пальце остановилась одинокая слеза. Придворные ахнули, когда огонь вспыхнул из воды и слился в сферу дымчатого кристалла.
— Мой подарок тебе, принцесса Элиасара, — сказал Савегр, — чтобы помочь тебе во время твоего траура.
Удивление смыло печаль Элиасары. Она коснулась кристалла, а затем взяла его в руки.
— Что это?
— Окно, которое поможет увидеть тех, кого ты любишь.
— Я могу их видеть, даже если они далеко?
Савегр кивнул.
— Даже если они мертвы?
— Иногда, но нужно быть осторожнее и использовать это с открытым сердцем. Тебе может не всегда нравиться то, что вы видите.
— Как это работает?
— Элиасара, — Тэсара не скрывала своего ужаса. — Ты не можешь принять этот дар.
— Почему нет?
— Это объект магии.
— Это безвредно, уверяю вас, — сказал Савегр. — Детская игрушка.
— При всем уважении, принц Савегр, эти устройства могут быть безобидными в глазах вашего народа, но они были давно отвергнуты нашими предками, благородная традиция, которую мы стремимся поддерживать.
Савегр поднялся во весь свой внушительный рост. Он положил руки на свой пояс, переливающийся смесью зеленого и золотого, и посмотрел на нее прищуренными глазами.
Тэсара не дрогнула под его наблюдением.
Пенамор кашлянул.
— Принц Савегр, это мать Элиасары, Тэсара, принцесса Рёнфин и королева Мойсехена.
— Это я уже понял, — сказал Савегр.
— Вы должны быть терпеливы с ней. Она провела годы среди Сестер Бедняков и оказалась довольно… жесткой в своих привычках.
Савегр рассмеялся и наклонился, поймав ладонь Тэсары. Он поцеловал ее пальцы, теплые губы задержались на прохладной коже.
— Это большая честь для меня, Тэсара из Рёнфина, наш народ слышал много историй о вашей щедрости и доброй воле.
Взволнованная, Тэсара отстранилась от его прикосновения.
— И мой народ слышал много историй о вашей магии и военной доблести. Мы очень благодарны вам за то, что вы присоединились к нам, чтобы защитить дело моей дочери, но я прошу вас не истолковывать наши намерения превратно. Нам нужна ваша помощь против Королевы-Ведьмы, но нас нельзя просить принять ваши пути и убеждения.
— Конечно, — Савегр почтительно кивнул и протянул руку к хрустальной сфере, которую держала Элиасара. — Простите меня, принцесса, но мы должны уважать волю вашей матери.
Элиасара отошла и умоляюще посмотрела на мать.
— Пожалуйста, матушка, позволь мне оставить это себе. Я хочу видеть отца.
Пенамор закатил глаза.
— Дорогая дочь, — сказала Тэсара, — наши предки учат нас, что магия никогда не бывает тем, чем кажется. Заклинания, которые, как мы ожидаем, сделают нас счастливыми, приносят печаль; проклятия, призванные погубить наших врагов, даруют им торжество. Так и с этим устройством. Ты веришь, что вид твоего отца внутри этой сферы сделает тебя счастливой, но вскоре ты убедишься в обратном.
— Я не говорила, что это сделает меня счастливой.
— И все же ты веришь, что так и будет.
Нижняя губа Элиасары выпятилась. Она смотрела на туманное стекло,
— Есть лучший способ увидеть твоего отца, — настаивала Тэсара.
— Какой способ?
— Ты можешь рассказать мне о нем.
— Рассказать тебе?
— Да, сколько угодно историй и когда угодно.
По правде говоря, Тэсара не знала, сможет ли она вынести радостные рассказы о детстве Элиасары с Королем-Магом и его блудницей. Но если Элиасара не поделится этим со своей матерью, к кому еще она могла обратиться?
— Каждый раз, когда ты говоришь о своем отце, — продолжила Тэсара, — ты будешь видеть его в своем сердце. Именно так мы должны держать наших близких рядом, когда они переходят в следующий мир; это дар, данный нам Богами Грома.
Сомневающееся хмурое выражение Элиасары сохранилось, но она отдала дымчатый кристалл принцу Савегру.