Кори быстро вздохнул и покачал головой.
— Мы не те маги, которыми надеялись стать.
Она посмотрела на него, пораженная признанием.
— Каким магом ты надеялся стать?
Он смотрел в ответ, в его глазах отражался постоянно меняющийся, но знакомый дух.
— Маг Восточной Селены, конечно. Не места, заметь. Людей. Окруженного лесом сообщества, которое я знал мальчишкой. Но, как и ты, я видел, как мое детство сгорает в огне. Как и тебя, меня пощадил король и привел в этот город наполовину пленником, наполовину гостем, чтобы я научился их играм интриг и власти.
— Игра, в которую ты играешь очень хорошо.
— Я играю, чтобы выжить. Это талант, который Боги дали мне, когда Бриана из Восточной Селен взяла меня за руку и вытащила из огня. Я пользуюсь их даром не столько потому, что он мне нравится, сколько потому, что искусство меня все еще верит, что наши усилия каким-то образом служат более высокой цели. Даже если форма и смысл этой цели продолжают ускользать от меня.
Живот Эолин сдавило. Она прикусила губу и отвела взгляд.
— Не знаю, почему я все еще слушаю тебя.
— Слушаешь, потому что я говорю правду.
— Ты всегда предаешь самых близких тебе людей.
— Когда я предавал тебя?
— Совсем недавно? В ночь, когда напали демоны Наэтер.
— Это не было предательством.
— Ради богов, Кори!
— Я хотел предупредить тебя, Эолин, но это разрушило бы иллюзию.
— Это не было иллюзией.
— Эолин…
— Я бы добровольно отдала свою жизнь! Я бы отдала всю себя этим тварям, если бы знала, что это спасет наш народ. Почему ты не доверял мне настолько, чтобы рассказать, на какой риск мы идем?
— Я не собирался тебя терять!
Эолин сделала шаг назад, застигнутая врасплох силой его ответа.
Неуверенность отразилась на лице Кори. Он нахмурился и отвел взгляд.
— Я не неблагодарна за то, что ты сделал, — тихо сказала она. — Я обязана тебе жизнями моих детей и всех, кто выжил в ту ночь. Но я…
Ее грудь сжалась, прервав дыхание. Ее рука потянулась к Серебряной паутине, свисавшей у нее с горла.
«Мне нужно знать, могу ли я тебе доверять».
Повернувшись спиной к Кори, Эолин подошла к столу и положила руку на смертный приговор.
— Подписание этих документов мало что изменит. Те, кто хочет, чтобы меня уничтожили, не смогут избавиться от своей ненависти.
— Сообщение, посланное этими казнями, будет понято, — Кори присоединился к ней. — И другие действия могут быть предприняты, чтобы подавить любой затянувшийся спор.
— Других действий Советом не обсуждалось.
— Не все находится в компетенции Совета. Бэдон, Лангерхаанс и Маркл — всего лишь трое звеньев в паутине интриг, которая может растянуться в королевстве. Мы не можем надеяться привлечь всех игроков к суду и казни; на самом деле это было бы контрпродуктивно. Но мы можем наносить хитрые и стратегические удары. Мы можем заставить их замереть, прежде чем они осмелятся снова выступить против нас.
— Что ты предлагаешь, Кори? Сжечь несколько деревень? Убивать семьи от моего имени?
— Нет, — веселье окрасило его тон. — Хотя я признаю, что эта мысль заманчива. Это будет сладкая месть. Но ты знаешь меня, Эолин. Я давно предпочитаю тихие действия и весомые слова. Я просто намерен дать понять всем сторонам, что верность тебе отвечает их интересам.
Ее сердце замедлило биение.
— Акмаэль никогда бы не стал мириться с…
— Акмаэль научился править у своего отца. Немногие лучше тебя понимают, на что пошел Кедехен, чтобы закрепить за собой трон. Его сын поступил бы точно так же, когда бы в этом возникла необходимость.
Эолин закрыла глаза, тонкая защита от этой суровой правды.
— Ты никогда не устаешь от игры, Кори?
— Я не позволяю себе устать. И ты не должна, особенно не сейчас. Усталость — верный путь к гибели, — Кори подошел ближе, его голос был низким и серьезным. — Так или иначе, я намерен обезопасить это королевство для тебя и твоих детей. Но моя задача значительно облегчится, если ты дашь мне головы этих трех предателей.
— Почему ты делаешь это? — она встретила его взгляд, опасаясь ответа. — Почему ты защищаешь меня и моих детей от всех них?
Удивление отразилось на его лице. Потом он улыбнулся и покачал головой.
— Ты знаешь почему, Эолин. Я сказал тебе, почему, много лет назад. Ты даешь мне надежду. А надежду стоит защищать, ты так не думаешь?