Выбрать главу

Когда он не ответил, она ударила его своим посохом. Мариэль вздрогнула от звука удара. Лангерхаанс вскрикнул от боли. Сильные рыдания сотрясали его тело; слюна и сопли смешались со слезами.

— Ответь мне! — огонь вырвался из хрустального наконечника посоха Эолин и швырнул Лангерхаанса на землю. Из толпы вырвались крики страха, сопровождаемые долгим мучительным воплем жены Лангерхаанса.

Королева подошла к дрожащей фигуре лорда и сказала холодно, без сострадания:

— Ответь мне.

Лангерхаанс остался распростертым. Его слова были сдавленными и искаженными:

— Нет, моя Королева. Я не заслуживаю милосердия.

— Не заслуживаешь.

Посох Эолин вспыхнул белым пламенем, которое окутало Лангерхаанса светящейся сетью. Пламя потрескивало по его телу. Он забился в конвульсиях и закричал. Когда запах его опаленных одежд начал смешиваться с более резким зловонием погребального костра Бэдона, королева оборвала проклятие и прервала струю огня.

Лангерхаанс хрипел и отплевывался, кашляя кровью и сажей. Дым поднимался от его одежды и волос. Его руки и ноги почернели от пепла.

Эолин подошла к его дрожащему телу и встала на колени. Она протянула руку и коснулась опаленных волос Лангерхаанса с легким потрясением. Странная игра эмоций исказила ее черты; будто она нашла извращенное удовольствие в этом страдании.

Затем она моргнула и отвернулась.

— Вставайте, лорд Лангерхаанс, — сказала она.

Мужчина попытался подчиниться, но его колени подогнулись.

Эолин подала сигнал охранникам помочь ему.

— Посмотрите на свою королеву.

Его плечи поникли, а голова была опущена, но Лангерхаансу удалось поднять глаза, выражение его лица было наполнено ужасом. Его губы были покрыты волдырями; его брови сгорели.

— Я прощаю тебя, Крамон Лангерхаанс.

Толпа взревела от удивления. Ужас пробежал по рядам дворян и магов. Телин и Кори обменялись взглядами.

Королева подняла свой посох, чтобы успокоить их всех.

— Я прощаю вас при условии, что вы поклянетесь в верности мне и моему сыну, принцу Эогану, единственному законному наследнику трона Вортингена. Я прощаю вас при условии, что вы больше никогда не предадите дом нашего короля.

Глаза Лангерхаанса внезапно стали настороженными. Они метнулись от королевы к возвышению, где стояли члены Совета.

Эолин ударила посохом о землю, вернув внимание лорда к себе.

— Каков ваш ответ, Крамон Лангерхаанс из Нью-Линфельна?

Он хрипел, затем ухитрился с дрожью кивнуть.

Эолин подала сигнал охранникам отпустить его. Лорд упал на колени. Конвульсии сотрясали его тело. Плача от облегчения и благодарности, он на четвереньках пополз к королеве. Затем Крамон Лангерхаанс, лорд и патриарх Нового Линфельна, взял подол платья Эолин и стал покрывать вышитую ткань лихорадочными, окровавленными поцелуями.

Глава тридцать третья

Сожаление

Эолин ушла глубоко в свои покои, ища убежище от ее беспокойной души и шума внешнего мира. Жалкие крики Маркла эхом отдавались у нее в голове. Вонь горящей плоти Бэдона прилипла к ее одежде. Жалкие образы пресмыкающегося Лангерхаанса роились перед ее внутренним взором.

— Сними с меня это платье, — рявкнула она. — Мне нужно надеть что-то другое.

— Да, моя Королева, — Талия вышла вперед и начала расшнуровывать лиф.

— И я бы приняла ванну, прежде чем встречусь с Советом.

Тёмные брови Талии сдвинулись, но она кивнула и передала приказ Королевы остальным слугам. Пока Талия снимала с Эолин платье, желудок маги содрогнулся. Она оторвалась от своей служанки и, спотыкаясь, подошла к чаше, найдя его как раз в момент извержения желчи.

Талия быстро зашептала, разогнав всех в шорохе надушенных юбок.

Эолин склонилась над чашей, ее дыхание сбилось. Пот выступил на ее лбу. Талия подошла и приложила прохладную влажную ткань ко лбу Эолин, затем к ее шее. Нежное прикосновение принесло утешение, за которым последовала острая боль.