В этот майский день поместила поднос на деревянной скамье и первым делом предложила рабочим прохладительные напитки, чтобы выиграть время. Сама же твердо стояла на коленях и подавляла непреклонность мрачной самки мула, что сильно сдавила грудь, мешая проходу воздуха внутрь. Лишь затем Хоакин Андьета, который все еще был сильно увлечен своим заданием, все-таки едва поднял глаза, когда та протянула ему стакан. Сделав так, Элиза расположилась к молодому человеку как можно ближе, рассчитывая направление легкого ветра, что принес бы аромат того, кто в будущем, как сама же и решила, станет ее суженным. Прищурившись, мужчина вдыхал запах влажной одежды, обыкновенного мыла и свежего пота. Река обжигающей лавы почувствовалась где-то внутри, подкосила тело молодого человека, который в паническом мгновении подумал было, что умер взаправду. Эти краткие секунды были столь динамичны, что Хоакин Андьета выронил тетрадь из рук так, словно какая-то неудержимая сила вывела его из себя, в то время как тепло огня подобралось ближе, обжигая отражение мужчины. Смотрел на Элизу, совершенно не видя девушку, ее лицо было лишь бледным зеркалом, в котором, как сам полагал, неясно различался его собственный образ. У нее едва ли было смутное понятие о размере собственного тела и об очаровании темных волос, но ситуация не обстояла так вплоть до второй встречи. Это произошло несколько дней спустя, когда женщина смогла полностью проникнуть в необузданную страсть черных глаз мужчины и раствориться в обтекаемом изяществе его жестов. Оба одновременно нагнулись, чтобы поднять тетрадь, задели друг друга плечом, поэтому содержимое стакана оказалось точь-в-точь на платье.
- Посмотри, что ты наделала, Элиза! – воскликнула встревоженная мисс Роза, потому что вспышка внезапной любви также не прошла для нее бесследно.
- Сходи переоденься и замочи платье в холодной воде, посмотрим, выведется ли пятно, - прибавила женщина сухо.
Но Элиза не шевелилась, не оправившись от взгляда Хоакина Андьета, вся дрожала и раздутыми ноздрями продолжала без утайки улавливать запах. В подобном состоянии пребывала до тех пор, пока мисс Роза не взяла ее за руку и не отвела в дом.
- Я же тебе говорила, детка: любой мужчина, каким бы ничтожным он ни был, может сделать с тобой, что пожелает, - напомнила ей индианка этим вечером.
- Да мне и невдомек, о чем ты говоришь, Мама Фрезия, - возразила Элиза.
Узнав Хоакина Андьета тем осенним утром в патио своего дома, Элиза подумала было, что встретила свою судьбу: вот кого рабыней она стала бы навсегда. Еще не прожила на этом свете достаточно лет, чтобы понять тайное и суметь выразить это волнующими словами, которые душили девушку или вертелись на языке, однако же, в данном неизбежном деле надо было свериться с интуицией. Каким-то неясным и в то же время болезненным способом, она осознала, что очутилась в ловушке и почувствовала такую физическую реакцию, что бывает при наступлении чумы. Ровно неделю, пока молодые люди не увиделись снова, девушка преодолевала колики и спазмы, от которых совершенно не помогали ни чудесные мате Мамы Фрезии, ни растворенные порошки мышьяка в сливовом ликере немецкого аптекаря. Девушка похудела, и ее косточки стали такими же легкими, как тельце горлицы – все это навело неподдельный ужас на Маму Фрезию, которая предусмотрительно закрыла окна, чтобы предотвратить сильный порыв морского ветра, могущего унести ее аж за горизонт. Индианка снабдила девушку несколькими микстурами и заклинаниями из своего обширного их репертуара, и когда поняла, что все оказалось бесполезным, обратилась к сборнику католических проповедей. Достала со дна своего баула несколько грошовых накоплений, приобрела на них двенадцать свечей и отправилась договариваться со священником. Получив благословение на главной воскресной мессе, зажгла по одной перед каждым святым в боковых часовнях церкви, всего восемь свечей, и поместила еще три перед образом святого Антонио, покровителя незамужних и потерявших надежду девушек, а также замужних, но несчастных, и других со своими невысказанными проблемами. Лишнюю свечу унесла с собой и поместила рядом с клоком волос и рубашкой Элизы в стиле «мачи», шамана туземной культуры, самой уважаемой в округе. Она была старейшей из мапучи и слепой от рождения, волшебницей белой магии, знаменитой своими неопровержимыми предсказаниями и здравым смыслом, что помогал лечить болезни тела и душевные тревоги. Мама Фрезия провела свои юношеские годы, служа у этой женщины и одновременно осваивая ее ремесло, однако же, несмотря на сильное желание, так и не смогла пойти по стопам целительницы, потому что не обладала даром. И в данной ситуации ничего нельзя было сделать: ведь рождаешься либо с даром, либо без него. Однажды так захотелось объяснить все это Элизе и единственное, что тогда пришло в голову, заключалось в следующем: дар – всего лишь способность видеть то, что находится позади зеркал. За неимением этого загадочного таланта Мама Фрезия должна была отказаться от своих притязаний стать знахаркой, вместо чего пришлось наняться прислугой в семью англичан.