У Галилея ушло два года на написание «Оценщика» поскольку его отвлекало множество всяких дел, в том числе и семейных. В феврале 1619 г. умерла Марина Гамба, и дети Галилея официально стали сиротами, лишившимися матери. Галилей уже способствовал тому, что две его дочери приняли постриг, теперь предстояло урегулировать вопросы, связанные с официальным статусом сына, и по просьбе Галилея великий герцог Козимо II 25 июня дал разрешение на признание Винченцо законным отпрыском. Это произошло за два месяца до того, как мальчику исполнилось тринадцать лет. Козимо с пониманием отнесся к просьбе Галилея, так как в семье самих Медичи в былые времена точно так же признали законными по меньшей мере восьмерых внебрачных сыновей, причем двое из них впоследствии стали кардиналами, а один из этой пары даже поменял кардинальскую шапку на папскую тиару, став Его Святейшеством Климентом VII.
Тем временем мать Галилея, мадонна Джулия, старела, здоровье ее ослабевало. Она осталась в своем доме во Флоренции, когда Галилей перебрался в Беллосгвардо. «Я слышал, что наша мать стала совершенно невыносима, - брат Галилея Микеланджело предпочитал выражать сочувствие родным с безопасного расстояния, из Мюнхена. - Но ей уже много лет, так что вскоре придет конец всем этим бесконечным сварам».
Мадонна Джулия тихо скончалась в сентябре 1620 г., в возрасте восьмидесяти двух лет. Вскоре после ее смерти, в феврале 1621 г., наступил черед торжественных прощальных церемоний по случаю кончины великого герцога Козимо II, которому едва исполнилось тридцать лет и который пришел к власти в девятнадцать лет. Теперь титул великого герцога Тосканского перешел к старшему из восьми его детей - десятилетнему Фердинандо II. Среди прочего мальчик получил в наследство также и придворного математика и философа, почитаемого отцом, поскольку пост Галилея был пожизненным. Однако пока Фердинандо не достиг совершеннолетия, все решения за него принимали регенты: его мать - эрцгерцогиня Мария Маддалена Австрийская, и бабушка - вдовствующая великая герцогиня Кристина Лотарингская.
В 1621 г. покинули сей мир еще две значительные фигуры, стоявшие за принятием направленного против учения Коперника эдикта: кардинал Роберто Беллармино, позднее канонизированный как святой Роберт Беллармин, а также папа Павел V, создатель Секретных архивов Ватикана, куда были помещены некоторые бумаги, связанные с поездкой Галилея в Рим в 1616 г., и где находились многие частные документы из папской канцелярии. Павел V, обещавший защищать Галилея до конца своих дней, умер от удара 28 января. Примерно неделю спустя, 9 февраля, Священная коллегия кардиналов неожиданно и единодушно объявила его преемником Алессандро Людовизи из Болоньи, принявшего имя Григория XV. Однако хрупкое здоровье нового понтифика, о чем было прекрасно известно кардиналам на момент проведения выборов, привело к тому, что его понтификат завершился менее чем через два года.
В начале 1621 г. Галилей снова разболелся. Он поправился лишь к середине лета и только тогда смог снова взяться за «Оценщика», написание которого завершил к исходу года. Галилей представил полемику в эпистолярной форме, обращаясь к своему другу по Академии-деи- Линчеи в Риме, Виржинио Чезарини - юному кузену князя Чези, который под влиянием Галилея заразился страстью к науке и на протяжении всего периода присутствия кометы на небе постоянно во всех деталях сообщал наставнику о своих наблюдениях.
Галилей с горечью обращается к Чезарини на вступительных страницах «Оценщика»: «Я никогда не понимал, ваша светлость, почему так происходит: каждое исследование, опубликованное мной с целью доставить удовольствие или послужить другим людям, возбуждает в некоторых весьма противоестественное желание - умалять значение, похищать или отвергать те скромные заслуги, которые, как я думаю, принадлежат мне по праву если уж не за саму работу, то хотя бы за благие намерения».
В октябре 1622 г. Галилей доставил долгожданную, окончательно выверенную рукопись Чезарини, который с помощью князя Чези довел ее перед публикацией до полнейшего блеска. Однако следующим летом, когда работа над изданием уже завершалась, облако белого дыма поднялось над Сикстинской капеллой, затормозив процесс публикации.
Папа Григорий умер. Ему наследовал давний знакомый и почитатель Галилея кардинал Маттео Барберини.
Князь Чези быстро изготовил новый гравированный лист для титульной страницы, разместив на нем трех пчел - то были символы с фамильного герба Барберини. И хотя Галилей обращался в трактате к Виржинио Чезарини, линчейцы сочли политически правильным посвятить книгу новому понтифику. Они представили «Оценщика» - книгу, родившуюся из спора о трех кометах, - как литературное подношение папскому двору Урбана VIII.
Хуан де Вальдес Леаль Севильский. Сестры ордена св. Клары во время евхаристии.
Севилья, Испания. Бриджменская искусствоведческая библиотека
Достославнейший господин отец! Счастье, которое даровали мне письма, присланные Вами ко мне и написанные к Вам достопочтеннейшим кардиналом, теперь поднявшимся до высочайшего положения Верховного Понтифика, было невыразимым, поскольку его письма так ясно выражают восхищение, которое тот великий человек испытывает по отношению к Вам, а также демонстрируют, как высоко он ценит Ваши способности. Я читала и перечитывала сии послания, сохраняя их в тайне, я теперь возвращаю обратно, как Вы требуете. Я не показывала их никому, кроме сестры Арканжелы, разделившей мою необычайную радость, вызванную тем, что я вижу, как почитают отца нашего великие мира сего. Надеюсь, что Господь будет милостив и дарует Вам крепкое здоровье, столь необходимое для осуществления Вашего желания посетить Его Святейшество, чтобы он ценил Вас еще выше. И, поскольку он столь много обещаний дает Вам в письмах, мы тешим себя надеждой, что папа готов будет оказать Вам помощь касательно нашего брата.
В ближайшее время мы будем неустанно молиться Богу, подателю всех милостей, чтобы Он благословил Вас, позволив достичь осуществления всех Ваших желаний, неизменно обращенных во благо.
Могу только представить, какое изумительное письмо Вы, должно быть, написали Его Святейшеству, чтобы поздравить его с получением столь высокой должности, а поскольку я более чем любопытна, то смиренно прошу у Вас возможности прочитать копию этого письма, если Вы соизволите показать его мне, и я от всего сердца благодарю Вас за те письма, что Вы уже прислали, а также за дыни, доставившие нам такое удовольствие. Я должна завершить сие послание слишком поспешно, так что прошу у Вас прощения, если по этой причине оказалась чересчур сентиментальной или наговорила глупостей. Вместе с остальными, здесь пребывающими и просившими передать, что они помнят Вас, посылаю Вам с любовью самые добрые пожелания.
Писано в Сан-Маттео, августа, 10-го дня, в год 1623-й от Рождества Христова. Горячо любящая дочь, Сестра Мария Челесте
Всего четырьмя днями раньше, 6 августа 1623 г., кардинал Матгео Барберини стоял, обливаясь потом, в Сикстинской капелле в компании более полусотни кардиналов, запертых там с середины июля для проведения церемонии избрания нового папы. В отсутствии единого мнения (за два года до этого, вдохновленные Святым Духом, кардиналы единодушно избрали Григория XV) Священная коллегия кардиналов молилась теперь о том, чтобы Всевышний наставил их. Кардиналы проводили голосование два раза в день, утром и вечером; при этом им запрещалось писать на листках собственное имя и предписывалось менять почерк, чтобы сохранить все в тайне. Каждый раз, когда очередной подсчет голосов показывал, что искомые две трети так и не набраны, кардиналы, составлявшие счетную комиссию, собирали все листки и сжигали их в специальной печи, смешав с сырой соломой, дававшей черный дым, свидетельствующий о том, что решение до сих пор так и не было принято. Обычные для римского лета жара и малярия унесли жизни шести престарелых участников конклава, прежде чем было наконец подано пятьдесят из пятидесяти пяти голосов за Барберини.