Даша писать не стала, подняла руку и показала три пальца, следом сразу же четыре.
В принципе, не долго. Терпимо. Его предпочтения менялись поразительно быстро. Такого за собой ранее Седой не замечал.
Он не спешил вставать. Вроде бы Снегурка немного оттаяла. По крайней мере, не шарахалась. Может, в душе и зажалась, но виду не показала.
Стоило отдать должное её выдержке. Если разобраться, она держалась молодцом. Другая бы заистерила посерьезнее.
Он тоже прессанул её знатно. Больше не будет.
Наверное.
Его взгляд снова опустился сначала на тонкую шею, потом ниже, туда, где сводились полы халата. Нереально находиться рядом со Снегуркой и не думать о сексе.
Что с ней не так?
Что с ним не так?
Даша подняла руку и дотронулась до халата в области плеча. Чуть потянула ткань вперед.
– Тебе нужна одежда. Да, я помню. Сейчас выдам футболки и рубашки.
Брови девушки поползли кверху.
– Твои принесем.
Надо выпрямляться, вставать. Выйти в гараж и взять одежду Снегурки.
Оторвать, черт побери, себя от неё.
А не сидеть в её ногах.
Григорий мысленно нелицеприятно выругался и всё же поднялся.
– Спасибо за завтрак. И за кофе. Вещи принесу. Правда, не уверен, что они будут чистыми. В доме есть прачечная, в подвале. Сможешь постирать. Сушилка тоже есть.
Даша едва заметно улыбнулась, благодаря.
Григорий снова выругался и поспешил покинуть кухню. Сбежал от греха подальше, иначе и не скажешь.
Мужчина ушел.
Можно выдохнуть?
Или рано?
Даша прикрыла глаза и откинулась на сидушку дивана.
Если сказать, что она влипла, то ничего не сказать.
Нарочно не придумаешь.
И даже крыть нечем. Противостоять. Из этого чужого дома уже не выскочишь, как от Дмитриевых.
Пыталась уже…
Темень. Пурга. И полуобнаженные качки у двери.
Даша вспомнила, как натолкнулась вчера на Антона и распахнула глаза.
Нет, началось всё с пробуждения. Или, наоборот, с засыпания? Когда уже сил молиться и надеяться не осталось, и Даша прикрыла глаза, смирившись с участью.
Север не прощает глупость – прописная истина. На что она надеялась, срываясь в неизвестность? Непонятно.
Сначала вроде бы всё начиналось неплохо. Она выехала. За ней никто не погнался, хотя и такие мысли метались в её возбужденной нервным срывом голове. Лишь бы уехать… Лишь бы отпустили… На душе было столь мерзко, что хоть вой. Как Даша ни старалась взять себя в руки, получалось очень плохо. Плюс она расхлюпалась. Вела машину и плакала. Понимала, что слезы за рулем – прямая дорога в кювет. Всё же тогда ей удалось справиться с накатившим отчаянием, и то лишь тогда, когда Даша поняла, что за ней никто не кинется.
«Сама вернешься, идиотка. На коленях приползешь…»
Господи…
Даже вспоминать противно.
Она предполагала, что добром поездка не закончится, что есть подвох, но не ожидала, что настолько всё будет мерзко.
Отъезд был единственным выходом.
Даша не подумала о последствиях. Действовала импульсивно.
За то едва и не поплатилась.
Хотя про «едва» она пока погорячилась.
Даша обвела взглядом шикарную большую кухню-гостиную. Или всё же просто кухню? Подобные она видела в кино и в журналах. Даже у Дмитриевых гостиная, которая её восхитила в первые минуты, была проще.
Дом мужчины с седыми волосами, что представился Григорием, ей нравился. Если откинуть прочь предвзятость в отношении его жителей, Даше даже удалось бы здесь отдохнуть. Если на секунду позволить себе небольшую вольность и представить, что тебя пригласили погостить.
Но её не приглашали, и нечего мечтать.
Ей надо понимать, что следующие несколько дней будут очень тяжелыми. Ей необходимо приспособиться.
Да ещё и горло. Как не вовремя! И лечить нечем. Надо посмотреть в холодильнике имеется ли мёд. Хотя бы им смягчить связки.
В детстве Даша часто болела ларингитом, один раз едва не задохнулась во сне, родители не уследили. Спас кот. Залез в кровать Даши, тем самым разбудив девочку. Та в слезы, и уже тогда родители спохватились.
Со связками у Даши всегда была беда. Чуть что – воспалялось горло. Врачи советовали не простужаться. Но как сохранить здоровье, если проживаешь в северных широтах? Уследить невозможно.
Даша, когда ещё сидела в машине и искренне верила в чудо, что её спасут, поджимала пальчики на ногах, и знала, что последствия непременно будут. Она даже была согласна на то, чтобы её спас Дмитриев. Пусть… Узнает про неё новое, например, что говорить не сможет несколько дней. Даша даже злорадствовала немного. Хотя… Если отвлечься от переживаний в машине и вспомнить слова нынешнего хозяина дома про то, что женщине порой полезно помолчать, ещё непонятно, продолжила бы она злорадствовать, вернись в дом Дмитриева.