Я опустился и заглянул под машину. На асфальтовом покрытии ничего необычного не было. Потом потрогал выхлопную систему — местами она была еще теплая.
Я встал. Полковник Кент спросил:
— Есть идеи?
— Как вам сказать... Есть несколько версий, но я бы подождал результатов экспертизы. Надеюсь, вы вызвали экспертов?
— Естественно. Они уже в пути, из Гиллема выехали.
— Прекрасно.
Форт-Гиллем находится неподалеку от Атланты, в двухстах милях от Хадли, и там размещается главная лаборатория УРП, лучшее учреждение этого типа, обслуживающее всю континентальную часть Соединенных Штатов. Народ там работает классный и выезжает туда, куда требуется. Крупные или чудовищные преступления сравнительно редки в армии, и когда они случаются, лаборатория высылает лучшие силы. Ради нашего случая прибудет, думаю, целый караван.
— Когда прибудут, — сказал я Кенту, — скажите, чтобы внимательнее осмотрели подошву ее правой ноги. Она испачкана чем-то черным. Мне надо знать, что это такое.
Кент кивнул, но, очевидно, подумал: «Слона из мухи делают, горе-сыщики». Не исключено, что он на сто процентов прав.
— И распорядитесь прочесать всю местность в радиусе двухсот ярдов от тела, исключая непосредственно прилегающие пятьдесят ярдов. — Я знал, что это перепутает все следы, но стрельбище все равно затоптано до предела, а меня интересовали следы только в радиусе пятидесяти ярдов. — Пусть ваши люди соберут все, что не является растительностью: окурки, пуговицы, бумагу, банки, бутылки — и пометят, где что найдено. О'кей?
— Хорошо. Но я думаю, парень смылся, не оставив никаких следов. Вероятно, он был на машине, как и жертва.
— Думаю, вы правы. Но детали нам нужны для истории.
— Избежать нагоняя — вот для чего они нам нужны.
— Точно. Действуем согласно инструкции.
Действовать по инструкции — дело верное и иногда даже полезное. На сей раз, однако, я решил проявить инициативу, поэтому придется игнорировать многих важных шишек. Приятная сторона расследования.
— Распорядитесь запечатать личное дело и медицинские карты капитана Кемпбелл. Пусть их доставят к вам до полудня, — сказал я Кенту.
— Сделаем.
— И мне нужно помещение в вашем здании и секретарь.
— Один стол или два?
Я посмотрел на Синтию:
— Видимо, два. Но я еще не знаю...
— Не морочьте мне голову, Пол. Скажите прямо: беретесь за дело или нет?
— Посмотрим, что скажут в Фоллз-Черч. А пока отложите официальное сообщение до десяти ноль-ноль. Что еще? Да, пошлите пару рукастых ребят в кабинет капитана Кемпбелл. Пусть перетащат в хранилище для улик всю мебель оттуда, прежде всего письменный стол и ее личные вещи. Не выпускайте сержанта Сент-Джона и рядового Роббинз, пока я не повидаюсь с ними, чтобы они ни с кем ни слова. А вам, полковник, предстоит печальная обязанность нанести официальный визит генералу и миссис Кемпбелл. Поезжайте без предупреждения, возьмите капеллана и медика — на тот случай, если кому-нибудь потребуется успокоительное. Сейчас не нужно показывать им тело...
— Господи Иисусе... — кивнув, едва выдохнул полковник.
— Аминь... Прикажите вашим людям не болтать о том, что они здесь видели. Передайте экспертам из Гиллема также отпечатки пальцев рядового Роббинз и всех, кто был на месте преступления, включая, разумеется, ваши.
— Естественно.
— Прикажите опечатать сортиры на стрельбище. Чтобы никто туда ни ногой, включая экспертов. Я должен первым осмотреть их.
Я подошел к Синтии. Она складывала вещи убитой в сумку, все еще не сняв с руки платок.
— Есть что-нибудь интересное?
— Нет. Все как у всех: бумажник, деньги, ключи — и все вроде в целости. Еще чек из ресторана в офицерском клубе. Салат, цыпленок, сухое вино, кофе... Она ужинала примерно в то же время, когда мы выпивали.
Кент, присоединившийся к нам, спросил:
— Вместе выпивали — значит, вы знакомы?
— Выпивали мы по отдельности, — ответил я. — А знакомство у нас шапочное... Адрес капитана Кемпбелл известен? — обратился я к Синтии.
— Она, к сожалению, не на базе жила. Виктори-Гарденс на Виктори-драйв, сорок пятый коттедж. По-моему, я знаю это место: комплекс смежных домов.
— Я позвоню Ярдли — шефу полиции Мидленда. Он раздобудет ордер на обыск и встретит нас там.
— Не пойдет. Это дело семейное, Билл.
— Но мы не имеем права обыскивать дом вне военного городка. Нужен ордер от гражданских властей.
Синтия вынула из сумки Энн Кемпбелл ключи и подала мне, сказав:
— Я поведу машину.
— Вы не имеете права покидать расположение базы без соответствующего разрешения.
Я снял ключ от машины Энн Кемпбелл с цепочки и отдал Кенту вместе с ее сумкой:
— Прикажите разыскать ее машину и выставьте там охрану.
Мы пошли к «мустангу» Синтии.
— Вам лучше остаться здесь, — сказал я Кенту. — Держите все под контролем. А когда надумаете составить отчет, напишите так: «Бреннер сказал, что поедет в полицию Мидленда. Беру ответственность на себя, если не передумаю».
— Ярдли — мужик крутой, — произнес Кент. — Он кому хочешь хвост накрутит.
— Чтобы накрутить мне хвост, ему придется постоять в очереди. — Надо было успокоить Кента, чтобы он не наделал глупостей. — Послушайте, Билл, я должен осмотреть ее квартиру. Надо убрать оттуда все, что может бросить тень на нее, на ее родных, на армию, на коллег и друзей. Логично? Ну, то-то. А после пусть там хозяйничает Ярдли.
По-видимому, он правильно все понял и кивнул.
Синтия села за руль своего «мустанга». Я поместился рядом, бросив напоследок Кенту:
— Я, может быть, звякну оттуда. Не вешайте носа.
Синтия включила первую скорость пятилитрового «мустанга», сделала разворот, и через шесть секунд на пустынном полигонном шоссе она уже выжимала шестьдесят миль в час.
Я прислушивался к рокоту мотора. Мы оба молчали. Потом Синтия сказала:
— Знаешь, мне не по себе.
— Страшная штука, — согласился я.
— Отвратительная! — Она взглянула на меня. — Привык к таким?
— Слава Богу, нет... Да и не часто они случаются, убийства. А уж такое...
Синтия кивнула, потом глубоко вздохнула и произнесла:
— Думаю, я буду тебе полезна. Но не хочу стеснять тебя.
— Не стеснишь. Но у нас всегда остается Брюссель.
— Где?
— В Бельгии. Столица Бельгии.
Ах ты, сучка, подумал я. Мы помолчали, потом она спросила:
— Но почему?
— Почему Брюссель — столица Бельгии, или почему он остается?
— Нет, Пол. Почему ее убили?
— А-а... Вероятными мотивами для убийства, — начал говорить я, — являются корысть, месть, ревность, желание скрыть ранее совершенное преступление или избежать позора и унижения, а также врожденная склонность убивать. Так говорится в наставлении.
— Но сам-то ты что думаешь?
— Как тебе сказать... Если убийству предшествует насилие, то обычно это ревность, месть или же попытка насильника скрыть свою личность. Она, очевидно, знала его или узнала, если он был без маски и не переменил внешность. Однако, — продолжил я, — наш случай похож на убийство из-за полового вожделения, то есть дело рук убийцы-насильника, человека, который получал сексуальное наслаждение от самого убийства, даже не беря ее. Трудно сказать наверняка.
Синтия молча кивнула.
— Ну а ты что думаешь? — спросил я.
Она подумала, прежде чем сказать.
— Ясно, что убийство предумышленное. У преступника был целый набор средств для насилия: палаточные колья, шнур и, очевидно, предмет для забивания кольев в землю. Преступник должен быть вооружен, он знал, что может наткнуться на сопротивление.
— Интересно. Продолжай.
— Преступник неожиданно накинулся на Энн, заставил бросить пистолет, потом вынудил ее раздеться и идти на стрельбище.
— Допустим. Но я стараюсь представить, как ему удалось, не выпуская Энн из рук, вбить колья и привязать ее к ним. Она не из тех, кто легко сдается.