— Что-то я себя неважно чувствую, — промолвила она.
Я дал ей ключи от машины:
— Посиди в кабине, включи кондиционер. Встретимся в третьем ангаре, когда отдохнешь.
— Нет-нет, сейчас пройдет, — сказала Синтия и взяла меня под руку.
— Пол, пора брать зверя, — напомнил Карл. — У нас совсем мало времени, и ничего другого мы не придумаем.
— Да, времени у нас мало, но что-нибудь придумать мы можем.
— Не вынуждай меня приказывать.
— Вы не имеете права отдавать приказ, который я считаю тактически неверным. Он усложнит работу ФБР.
— Такого права я не имею. Считаешь, что провести последнюю встречу с Кентом рановато?
— Да.
— Допустим. Но что сейчас?
— Позвольте мне, — сказала Синтия Карлу и, посмотрев на меня, спросила: — В ангаре, так?
Я ничего не ответил.
— Прекрасно, — сказал Карл. — Мы с мистером Бреннером подождем вас в машине.
Хватит, поупрямился, подумал я и пробурчал:
— Ладно, я сам. Все равно я по уши в дерьме.
Синтия кивнула. Я повернулся и увидел Кента. С двумя младшими офицерами он шел к своей служебной машине.
— Приходи через десять минут, — сказал я Синтии.
Я догнал Кента и похлопал его по плечу. Он обернулся. После секундного молчания я сказал:
— Полковник, мы можем поговорить наедине?
— Конечно, — ответил он, поколебавшись.
Кент отпустил подчиненных. Мы стояли на горячем бетоне перед ангаром. Мимо нас проезжали машины.
— Жарко на солнце. Давайте зайдем в ангар.
Мы шли с ним бок о бок, как два соратника-полицейских, идущих на одно задание. В общем, таковыми мы и были.
Глава 36
В третьем ангаре было прохладнее и намного тише.
Мы с Кентом прошли мимо «БМВ» Энн Кемпбелл и направились к тому месту, где было воссоздано ее жилье. Я показал на стул в ее «кабинете», и Кент сел. Кэл Сивер был в выходной форме, очевидно, только что вернулся с похоронной церемонии. Я отвел его в сторону:
— Кэл, попроси всех уйти отсюда. Пусть только Грейс пока останется. Мне нужно, чтобы она распечатала кое-какие выдержки из дневника капитана Энн Кемпбелл. — Я кивнул в сторону Кента. — Потом она тоже уйдет, но оставит дискету.
— Сделаем.
— От оклендского следопыта есть известия?
— Да. Говорит, что сейчас уже не может сказать с уверенностью. Но если бы его заставили сказать, то да, след Кента отпечатался прежде следа Сент-Джона.
— А крупицы краски с задетого дерева?
— Несколько часов назад я отправил чурбачок в Гиллем. Они определили, что краска соответствует тому типу, который используется на «Крейслере» для джипов. Кстати, где он, этот джип?
— Думаю, в гараже полковника Кента. Он на Бетани-Хилл живет. Так что есть смысл послать туда кого-нибудь — сфотографировать царапину на джипе и соскрести с него немного краски для сравнения.
— Но я не имею права...
— Имеешь-имеешь.
— Мне нужно письменное разрешение от его непосредственного начальника...
— Его непосредственный начальник подал в отставку и только что улетел в Мичиган. К тому же он сказал, что дает согласие на все, что положено сделать. Мы с тобой не на гражданке, Кэл, а в армии.
— Это я и без тебя знаю.
— Ты можешь сейчас продемонстрировать нам с Кентом схему следов на мониторе?
— Конечно, могу.
— Следы Кента пойдут первыми.
— Понятно. — Кэл глянул в сторону Кента, сидящего в кабинете Энн Кемпбелл. — Что, будешь брать?
— Не исключено.
— Ну что же, если это он, валяй.
— Попытаюсь. Но если вдруг выйдет наоборот — браслеты он защелкнет на мне, — будешь меня навещать?
— Не буду. Мне в Гиллем надо ехать. Но я напишу.
— И на том спасибо. Да, скажи еще охране у входа, чтобы фэбээровцев пока не пускали сюда.
— Будет сделано. Желаю удачи. — Кэл Сивер похлопал меня по плечу и ушел.
Я вернулся к Кенту и сел на диван.
— Надо уточнить кое-какие вещи до того, как сюда приедут фэбээровцы, — сказал я.
— Как я понимаю, ваш свидетель по делу о торговле оружием пустился в бега?
— Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь.
— Ну и как наше дело?
— Пока неопределенно. Время бежит, ФБР собирает силы, а у меня только один подозреваемый.
— И кто же это?
Я встал, скинул пиджак — на мне была сбруя с девятимиллиметровым «глоком». Кент последовал моему примеру — такая же сбруя с особым полицейским пистолетом 38-го калибра. Покончив с игрой «я тебе, ты мне», мы сели, расстегнули вороты рубашек.
— Кто же все-таки это? — снова спросил он.
— Об этом мне и хотелось поговорить с вами. Но подождем Синтию.
— Хорошо.
Я оглядел ангар. Уходили последние криминалисты, и только Грейс торчала перед компьютером. Синтии не было. При всем моем недовольстве ею, последние часы она заслуживает того, чтобы присутствовать при окончании дела — независимо от того, каким оно будет. Карл, я знал, присутствовать не пожелает — не столько из-за естественного стремления не подставляться в случае чего, сколько из уважения ко мне и к моей работе. Он никогда не опускался до того, чтобы пользоваться плодами трудов своих подчиненных, зато и промахов не прощал, особенно чужих.
— Я рад, что все кончилось, — сказал Кент.
— Мы все рады.
— Зачем вам нужно было знакомить меня с Джоном Кемпбеллом?
— Я подумал, что вы чем-нибудь его утешите.
Кент ничего не сказал.
Тут я случайно заметил, что холодильник «на кухне» Энн Кемпбелл подключен к удлинителю. Пройдя сквозь невидимые стены, я подошел к холодильнику, открыл дверцу. Так и есть: полки набиты пивом и соками. Я взял три банки «Курса», вернулся в «кабинет» и дал одну банку Кенту.
Мы вскрыли банки и стали потягивать пиво.
— Значит, отошли от дела?
— Мне дали отсрочку на несколько часов.
— Повезло. В УРП платят сверхурочные?
— Платят. После первых суток — двойная плата, за воскресенья — тройная.
Кент улыбнулся и доверительно сообщил:
— Сегодня у меня куча дел.
— Это не отнимет много времени.
Он пожал плечами и допил пиво. Я дал ему еще банку.
— Я не знал, что Кемпбеллы собираются улететь тем же самолетом.
— Да, я тоже удивился. Но это красивый ход с их стороны.
— Кемпбелл кончился, жаль. А мог бы стать очередным вице-президентом. Даже президентом — когда-нибудь. Народ готов отдать голоса за военного.
— Я плохо разбираюсь в политике...
Я увидел, что Грейс Диксон положила на стол дискету и распечатки, помахала мне и вышла. К компьютеру подошел Кэл Сивер и включил графическую схему следов.
— Что они делают? — спросил Кент.
— Пытаются определить, кто это сделал.
— А где же фэбээровцы?
— Очевидно, за дверью. Ждут, когда выйдет мое время.
— Не люблю работать с ФБР. Не понимают они нас.
— Не понимают, это верно. Правда, никто из них не спал с погибшей.
Отворилась дверь, и появилась Синтия. Она вошла в «кабинет», поздоровалась с Кентом. Я достал ей из холодильника кока-колу и еще одну банку пива Кенту. Тот начинал нервничать.
— Все это очень грустно, — сказала Синтия. — Такая молодая... Я так переживала за ее родителей и брата.
Кент молчал.
— Билл, мы с Синтией раскопали кое-какие вещи, которые нас беспокоят. Может быть, вы поможете нам объяснить их.
Кент отпил пиво.
— Прежде всего это письмо, — сказала Синтия, доставая из сумки листок бумаги, и подала его Кенту.
Он пробежал письмо глазами — он знал его наизусть.
— Понимаю, как оно огорчило вас, — продолжила Синтия. — Женщина разносит личные отношения по всему городку и причиняет неприятности единственному человеку, который привязан к ней.
Чтобы скрыть замешательство, Кент сделал большой глоток пива.
— Почему вы думаете, что я был привязан к ней?
— Чувствую. Вы были привязаны к ней, а она чересчур занята собой. Не захотела ответить на ваши чувства и заботу.