Я мог бы напомнить ему, что как раз сувениров-то в потайной комнате в подвале дома Энн Кэмпбелл было предостаточно. Мы с Синтией тоже встали, и я сказал:
— Поторопитесь раздобыть один из ее рекламных плакатов, пока их не расхватали.
— Хорошая идея.
— Спасибо за угощение.
Кент повернулся и ушел.
Мы снова сели за стол. Синтия проводила его взглядом и сказала, словно размышляя вслух:
— Он, вероятно, удручен крахом своей карьеры, надвигающимся публичным позором, развалом семьи и смертью небезразличного ему человека. Может, впрочем, это нам только представляется. А может, все-таки он ее и убил.
— Сейчас трудно правильно оценить его поведение, — согласился я. — Слишком много на него сразу навалилось. Но вот его глаза… Глаза не лгут, они говорят языком души и сердца. Они выражают любовь, печаль, ненависть, невиновность и виновность. По ним можно безошибочно угадать, лжет человек или говорит правду.
— Безусловно, — кивнула Синтия.
Мы еще помолчали, потом она спросила:
— И что дальше?
Я пристально посмотрел на нее, наши взгляды встретились, и мы поняли друг друга без всяких слов: Билл Кент был наш.
Глава 31
Ужинать мы не стали, а помчались по шоссе вдоль стрельбищ в направлении Джордан-Филд. По дороге нам пришлось несколько раз останавливаться и предъявлять документы патрулю военной полиции: Кент принял меры против любознательных репортеров, никак не желающих довольствоваться залом для пресс-конференций, как того хотелось бы армейскому командованию, а предпочитающих рыскать повсюду в поисках сенсаций. История такого расхождения во взглядах насчитывает уже не одну сотню лет. При этом военные постоянно ссылаются на соображения безопасности, а пресса настаивает на соблюдении своих традиционных законных привилегий. В последние десятилетия армия, однако, побеждает в этом споре, усвоив печальный урок Вьетнама.
Сам я впервые столкнулся с прессой тоже во Вьетнаме, когда под кинжальным пулеметным огнем противника какой-то репортер сунул мне под нос микрофон. Перед объективом кинокамеры он задал мне вопрос: «Что здесь происходит?» Я подумал, что ситуация говорит сама за себя, но по молодости лет ответил:
— Вражеский пулемет обстреливает нашу позицию.
— Что вы сейчас намерены предпринять? — спросил репортер.
— Оставить вас здесь в компании оператора, — ответил я и дал деру, уповая на то, что вражеский пулеметчик сосредоточит огонь на господах журналистах. Киноматериалы теперь хранятся где-то в архивах для наших потомков, а тех двоих парней я с тех пор больше не видел.
Ангар заметно опустел, поскольку большинство судмедэкспертов, закончив работу, вернулись в Форт-Джиллем или же разъехались по новым командировкам, прихватив с собой оборудование. Однако человек шесть из специалистов все же остались, чтобы подготовить заключение и завершить анализы.
Вещи из дома Энн Кэмпбелл все еще находились здесь, как и ее служебная и личная машины, но все, что было в ее кабинете в школе психологических операций, исчезло. Тем не менее Грейс Диксон невозмутимо сидела перед компьютером за раскладным столиком и позевывала.
Заметив нас с Синтией, она сказала, когда мы подошли к ней:
— Я реквизировала еще один компьютер и теперь разбираюсь в ее досье, письмах и дневниках, не делая никаких распечаток, как вы просили. Вы получили материалы на Ярдли, которые я вам отправила?
— Получил, — ответил я, — спасибо тебе.
— Любопытные здесь записи, должна вам сказать, — улыбнулась Грейс. — С удовольствием читаю их.
— Прими на ночь холодный душ, Грейс, — посоветовал я ей.
— Я уже прилипла к стулу, — хохотнула она, хлопнув себя по заднице.
— Где вы ночуете? — спросила ее Синтия.
— В гарнизонной гостинице. Я обещаю не приглашать к себе мужчин и спрятать диск под подушкой. Знаете, здесь упоминается даже гарнизонный капеллан. Неужели ничего святого не осталось?
Я хотел было ответить ей в том же духе, что совокупление с богиней следует отнести к священнодействиям, но не решился, подумав, что дамы вряд ли правильно оценят мою шутку.
— Ты смогла бы распечатать для меня все данные о полковнике Уильяме Кенте? — спросил я у Грейс.
— Конечно. Это имя мне встречалось. Какая у него должность?
— Он начальник гарнизонной военной полиции, друзья зовут его просто Биллом.
— Ясно. Короче говоря, вам требуется все, что здесь о нем есть.
— Именно так. И еще: ночью или утром здесь будет ФБР, и военная полиция вряд ли сможет помешать этим ребятам сюда проникнуть. Так что, если заметишь кого-то из них в ангаре, сразу же вынимай и прячь диск. Сделай вид, что готовишь отчет. Договорились?