— Если бы моя жена получила такое письмо от моей подружки, я бы очень разозлился и с подружкой порвал. Но, с другой стороны, если бы моя жена из-за этого письма уехала из города, а моя любовница подолгу засиживалась бы на работе, как Энн, я бы вряд ли устоял перед соблазном снова встретиться с ней.
— Можно подумать, что такое с тобой случалось.
— Знаешь, мы оба прошли через нечто подобное.
— Со мной такого не случалось, — заявила Синтия, — если не считать того парня в Брюсселе, который почему-то все время оказывался на моем пути. Так что и болван в конце концов все бы вычислил.
— Может быть, он все понял даже раньше, чем ты думаешь, но не хотел устраивать сцену.
— Ладно, оставим этот разговор, — она немного подумала и сказала: — Он, несомненно, проследил за ней.
— Согласен. Однако не исключено, что между ними состоялся малоприятный разговор уже на парковочной площадке напротив штаба. Мы этого не знаем.
— И как же он потом остался незамеченным, когда они ехали по шоссе вдоль стрельбищ?
— Он же был на машине своей жены!
— По-твоему, Энн знала, какая у миссис Кент машина?
— Безусловно, всякая любовница знает, на какой машине ездит жена ее любовника, — согласился я. — Но в гарнизоне полно машин этой модели, так что эта ничем не выделялась. Мы знаем наверняка только одно: у Фоулеров есть «чероки», хотя и красного цвета.
— Но ведь она не могла не обратить внимания на едущий позади нее автомобиль с включенными фарами.
— Возможно, в какой-то момент он свернул. — Я достал маркировочный карандаш из сумки и стал рисовать на стене между окнами план: — О’кей, шоссе идет от гарнизона на юг вот так и заканчивается вот здесь, у последнего стрельбища. Общая протяженность этого участка дороги около десяти миль. Ответвлений всего два: возле шоссе Генерала Першинга — налево и спустя милю — направо, где начинается дорога на Джордан-Филд. Допустим, Кент следует за ней на нормальном расстоянии с включенными фарами, видит, что она не сворачивает на шоссе Генерала Першинга, и они едут дальше. Возле поворота на Джордан-Филд она не сворачивает, но он вынужден это сделать, чтобы она не поняла, что ее преследуют. Правильно?
— Пока да.
— Итак, Кент поворачивает на Джордан-Филд, и ей видно в зеркале, что за ней больше никто не едет следом, и она вздыхает с облегчением. Однако и Кент теперь знает, что впереди у нее отрезок дороги вдоль стрельбищ и тупик, так что она может только доехать до конца и вернуться обратно. Я логично рассуждаю?
— Похоже, что да, — кивнула Синтия, взглянув на чертеж. — И что же он делает потом? Продолжает движение с выключенными фарами? Или идет пешком? Или ждет?
— Ну, что бы я сделал на его месте? Светит луна, так что машину видно на расстоянии нескольких сотен метров. К тому же слышен звук двигателя и виден свет в салоне, если открыть дверь. Видны также и сигнальные огни при торможении. Так что лучший выход в такой ситуации — пойти пешком или пробежаться. Поэтому Кент оставляет машину в сосновой роще на пересечении двух дорог, вылезает из нее и направляется на юг пешком, вдоль стрельбищ.
— Это всего лишь предположение.
— Отчасти. А отчасти — моя интуиция и логика, обычное решение боевой задачи. Мы же участвовали в ночных учениях, когда были еще курсантами. Требуется определить задачу, погодные условия, расстояние, время, учесть факторы риска и обеспечить безопасность и соответственно обстановке либо продолжать двигаться на транспортном средстве, либо идти пешком.
— Пусть так, значит, он решает оставить машину и далее идти пешком или же бежать трусцой.
— Вот именно! А время тоже не стоит на месте, уже где-то между часом пятнадцатью и половиной второго ночи. Полковник Мур уже поджидает Энн Кэмпбелл в условленном месте. Это мы знаем наверняка. Генерал еще ничего не знает, ему пока не позвонили. Кент идет по шоссе, высматривая, нет ли впереди света автомобильных фар. Но Энн Кэмпбелл уже выключила фары и встретилась возле шестого стрельбища с полковником Муром. — Я пометил крестом стрельбище номер шесть.
Мои картографические изыски не произвели на Синтию, все еще сидящую в той же позе на кровати, никакого впечатления.
— И что же теперь на уме у Билла Кента? — спросила она. — Чего он хочет добиться?
— Мне думается, он заинтригован поведением Энн. Ему любопытно, что она делает одна в столь поздний час на стрельбище, хотя он и допускает, что она просто может проверять посты. Если это действительно так, он сможет поговорить с ней, когда она будет возвращаться назад. Не исключено, что он вошел во вкус после того, как изнасиловал ее несколько недель тому назад, и был намерен повторить это еще раз.