— Полковник, могу я представить вам брата Энн, Джона?
Они пожали друг другу руки, и Джон произнес:
— Теперь я точно вспомнил: мы уже встречались раньше. Спасибо, что пришли.
Кент, похоже, не нашел нужных слов для ответа, но молча покосился на меня.
— Полковник Кент, — заявил я, обращаясь к Джону, — не только был другом Энн, но и принял заметное участие в расследовании.
— Благодарю вас, — сказал Джон Кенту. — Я знаю, что вы стараетесь сделать все, что в ваших силах.
Кент кивнул.
Извинившись, я оставил их вдвоем.
Кому-то может не понравиться мое поведение и даже показаться не совсем тактичным: все-таки похороны не самое подходящее место для того, чтобы знакомить подозреваемого в убийстве покойной с ее родным братом. Но если все средства оправданны в любви и на войне, позвольте мне утверждать, что и в расследовании убийства тоже все дозволено.
Я чувствовал, конечно, что Билл Кент на грани срыва, поэтому и полагал, что имею полное право предпринять любые меры, чтобы подтолкнуть его к последнему шагу прямо в преисподнюю.
Толпа редела, по мере того как люди расходились и рассаживались по своим автомобилям. Я заметил семейство Ярдли, среди них и женщину, по всей видимости, жену Берта; внешне она в равной степени была похожа и на сына, и на супруга и, вполне вероятно, являлась представительницей того же семейного клана Ярдли.
Неподалеку стояло несколько человек в гражданской одежде, в их числе — мэр города со своей семьей, но в основном здесь собрались офицеры с женами, хотя многие из жен наверняка предпочли бы остаться дома. Рядовой и сержантский состав гарнизона представлял старший сержант, в чьи обязанности входила подобная функция на официальных мероприятиях, проведение которых при большом стечении публики затруднительно. Да и вообще, нужно признаться, особого сближения между офицерами и солдатами не отмечается ни в жизни, ни после смерти.
Я заметил, что Карл разговаривает с майором Боуэсом, вероятным кандидатом на увольнение из СКР: майор стоял по стойке смирно и кивал, как китайский болванчик, головой. Карл не тот человек, чтобы выгнать кого-то со службы накануне Рождества, или дня рождения, или же свадьбы, но на похоронах он вполне мог решиться на такой шаг.
Синтия беседовала с четой Фоулеров и стоящими рядом супругами Кэмпбелл, и я мысленно похвалил ее за это. Мне бы самому не хватило на такое духу.
Из бывших любовников Энн я обнаружил также полковника Уимса, гарнизонного прокурора, без супруги, и молодого лейтенанта Элби — он чувствовал себя несколько неловко в окружении высоких чинов и без особого успеха пытался выглядеть одновременно и опечаленным, и бравым.
Я заметил держащуюся поодаль Кайфер, одетую в мундир уоррент-офицера, служивший своеобразным пропуском на это мероприятие, и подошел к ней. Держалась она, несмотря на происходящее вокруг, весьма самоуверенно и бодро, что было, как я заподозрил, ее обычным состоянием, и я принялся самым бесстыдным образом ее обхаживать.
Она нашла это интересным и забавным, и мы даже договорились с ней выпить где-нибудь вместе, здесь или в Фоллс-Черч.
— Нам пора, — похлопала меня в самый неподходящий момент по плечу Синтия.
— О’кей, — вздохнул я и, попрощавшись с Кайфер, побрел к автомобильной площадке.
К нам присоединился полковник Хелльманн, и все трое мы столкнулись нос к носу с полковником Муром, который явно разыскивал в толпе меня, зажав в руке пачку листов со своим объяснением. Я представил его Хелльманну, но Карл не только не пожал протянутой ему Муром руки, но и смерил его таким взглядом, что даже мне стало не по себе.
Полковник Мур, однако, находился не в том состоянии, чтобы обращать на подобные мелочи внимание. Он сказал мне:
— Вот рапорт, о котором вы просили.
Я взял у него его покаяние и, следуя примеру шефа, распорядился:
— Попрошу вас сегодня никуда не отлучаться, чтобы я мог в любой момент найти вас, не разговаривать с агентами ФБР, а также с полковником Кентом.
С этими словами я сел за руль своего «блейзера» и включил двигатель. Синтия и Карл сели на заднее сиденье лишь после того, как включился кондиционер. Мы влились в поток машин, направляющихся на Джордан-Филд, и я сказал Карлу:
— Я пообещал полковнику освободить его от судебного преследования, если он будет с нами сотрудничать.
— Вы со своими освобождениями на этой неделе перещеголяли любых докторов, — недовольно буркнул в ответ Карл.
Я мысленно послал его ко всем чертям.
— Панихида прошла великолепно, — сказала Синтия.