— Давай закругляться, — прервал я затянувшуюся паузу.
Мы продолжили осмотр кабинета. Наше внимание привлек теперь альбом фотографий, обнаруженный на книжной полке. Фотографии были чисто семейные: генерал Кэмпбелл с супругой, юноша, возможно, их сын, снимки на память об Уэст-Пойнте, о каком-то пикнике, рождественские снимки и так далее. У меня возникло чувство, что их подбирала для дочери миссис Кэмпбелл: это было документальное свидетельство царящего в семействе Кэмпбелл счастья, благополучия, общественного признания и успеха. Ну вылитое Святое семейство — Бог Отец, Бог Сын, Бог Святой Дух и Дева Мария.
— Показуха, — сказал я. — Но кое-что она нам говорит, не так ли?
— Что именно? — спросила Синтия.
— Похоже, все они терпеть не могут друг друга.
— Ты циник, — изрекла она. — Просто завидуешь им, потому что у самого у тебя нет такой семьи.
— Скоро мы узнаем, что́ прячется за их приторными улыбочками, — заявил я и захлопнул альбом.
В этот момент Синтия, словно бы опомнившись, озабоченно воскликнула:
— Пол, а ведь нам надо допросить генерала Кэмпбелла и миссис Кэмпбелл!
— Убийство — штука малоприятная, — ответил я. — А когда это убийство плюс изнасилование, да еще и умышленное, а папаша жертвы — национальный герой, тогда идиотам, которые ввязываются в расследование, следует прежде подумать, чем все это для них закончится. Понятно?
— Знаешь, я действительно хочу расследовать это дело, — обдумав мои слова, произнесла Синтия. — Она мне чем-то стала близка. И хотя я ее совершенно не знала, я понимаю, что жизнь не казалась ей сладкой в армии, где балом правят мужчины.
— Пощади меня, Синтия.
— Нет, правда, Пол, почему так мрачно?
— Постарайся быть белым человеком.
— А ты дай мне шанс.
— Теперь я вспоминаю, из-за чего мы ссорились.
— Все, разошлись по углам.
Мы разошлись не по углам, а по разным сторонам комнаты и продолжили обыск. Я осмотрел все, что висело в рамках на стене: диплом Энн Кэмпбелл об окончании академии в Уэст-Пойнте, ее патент на офицерский чин, различные свидетельства, грамоты и сертификаты, включая благодарность командования за участие в боевой операции в Персидском заливе «Буря в пустыне», хотя характер ее личного вклада в успех операции не уточнялся. Я прокашлялся и спросил мисс Санхилл:
— Ты слышала что-нибудь об операции «Чокнутые» во время «Бури в пустыне»?
— Что-то не припоминаю, — наморщила лоб Синтия.
— Так вот, кое-кто из этих хитроумных психологов надумал разбросать над позициями иракцев порнографические фотографии. Ведь большинство этих несчастных выродков не видели женщину месяцами, а то и годами, вот эти садисты-психологи и решили засыпать их снимками жаркой розовой плоти, которая свела бы их с ума. Эта идея нашла поддержку, и дело дошло до высшего руководства и наверняка бы выгорело, не запротестуй в самый последний момент саудовцы: они ведь, как сама знаешь, приверженцы строгих нравов и не столь просвещены по части голых сисек и задниц, как мы, американцы. Так что номер не прошел, но оценка ему была дана блестящая. Поговаривали, что это гениальная идея, которая могла бы сократить продолжительность наземной операции с четырех суток до пятнадцати минут. — Я не сдержал улыбки.
— Это отвратительно, — холодно ответила Синтия.
— В принципе, я с тобой согласен, — сказал я. — Но если бы это спасло жизни, то операцию можно было бы и оправдать.
— Не понимаю, к чему этот разговор?
— А что бы ты сказала, если бы узнала, что идея порнобомбардировки принадлежит женщине?
— Ты хочешь сказать, Энн Кэмпбелл?
— Ясно, что эта мысль родилась в школе психологических операций. Это мы можем выяснить.
— Ты что, был с ней знаком? — пристально посмотрела на меня Синтия.
— Я о ней слышал.
— И что же ты о ней слышал?
— То же, что и все остальные, Синтия. Она во всем была совершенна, так сказать, сделано в США, прошла специальную обработку в отделе общественной информации и в свежем виде была доставлена прямо к порогу потребителя — кушайте на здоровье! Вот вам ваш идеал женщины в армии США!
— А у тебя есть сомнения в ее идеальности?
— Да, есть. И если выяснится, что я ошибаюсь, значит, я занимаюсь не своим делом и мне пора в отставку. Ты только подумай, как она умерла, насколько эксцентрично это выглядело, и как вообще можно было рискнуть напасть на незнакомую женщину, прошедшую военную и специальную подготовку, умную, решительную и вооруженную.