- Спасибо, - улыбнулась я ей.
Уже вскоре мы ехали во дворец: графиня с мужем, моя мачеха и я. Разговор в карете не клеился. Хотя леди Селма и пыталась его завязать, но герцогиня отвечала односложно. Я заметила, какие завистливые взгляды она бросала на роскошное платье супруги министра, когда та отворачивалась. Как и я, мачеха была в трауре, поэтому не могла надеть ни открытого наряда, ни драгоценностей.
Министр молчал всю дорогу, только загадочно улыбался уголками губ. Я пыталась представить себе королевский прием и начинала немного волноваться, поэтому мне было не до разговоров.
Дворец находился в получасе езды от столицы. Вокруг него был расположен прекрасный парк, окруженный каменной стеной с кованым фигурными воротами. Наша карета была одной из многих, подъезжающих ко дворцу. Гости уже собирались, и я, ступив на посыпанную гравием дорогу, почувствовала себе не очень уверенно.
Белоснежный дворец словно нависал над нами, а многочисленные башенки разной формы делали его еще более высоким. В окнах здания отражался солнечный свет, и я подумала, что здесь очень красиво.
Граф и графиня Текорские уже поднимались по широкой лестнице дворца, и мы с мачехой последовали за ними. Навстречу нам попадались придворные, которые почтительно раскланивались сначала с министром и его женой, а затем приветствовали нас. Мачеха не раз бывала во дворце, поэтому многих здесь знала. Я не знала никого.
Пройдясь по богато украшенным коридорам дворца, мы достигли зала, из которого лилась приятная музыка и раздавались голоса множества людей.
Стоящий у дверей слуга объявлял прибывших гостей.
- Первый министр Алардии граф Идгар Текорский и его супруга графиня Селма Текорская! - раздался громкий голос слуги.
Вдруг я ощутила боль в левом предплечье. Резко повернувшись, я изумленно посмотрела на мачеху. Это она ущипнула меня за руку так, что оцарапала ногтями. Такого никогда раньше не случалось, и я хотела возмутиться, но не успела.
- Улыбайся! – зло приказала герцогиня, потянув меня к дверям за рукав.
Нас уже объявлял слуга:
- Герцогиня Гертруда Морельская с дочерью леди Теодорой Морельской!
Я растянула губы в улыбке и шагнула в зал.
Первым, что я увидела, был трон, стоящий на небольшом возвышении на противоположном конце огромного зала. Я шла к нему, стараясь ровно держать голову, и не обращать внимания на людей вокруг, которые провожали взглядами меня с мачехой.
Короля я встречала впервые. Крупный пожилой мужчина, сидевший на обитом красным бархатом резном троне, смотрел всех сверху вниз. Женщина в возрасте, находившаяся рядом с ним, наоборот, доброжелательно улыбалась, но почему-то она не казалась от этого менее царственной.
Приблизившись к королевской чете, я присела в низком реверансе, опустив взгляд в пол.
- Приветствую, Ваши Величества, - раздался слева голос мачехи. – Я так сожалею, что мой муж, герцог Морельский, не смог лично прибыть и пожелать долгих лет жизни нашему мудрому королю.
Голос у Его Величества был звучным и уверенным:
- Мне уже известно о вашем горе, герцогиня, и о болезни вашего мужа. То, что вы с дочерью смогли прибыть на этот прием, уже порадовало меня.
- Благодарю, Ваше Величество.
Хорошо, что мне было необязательно говорить, и я, еще раз поклонившись, отошла вслед за мачехой. Краем глаза я вдруг заметила младшего принца, стоящего чуть в стороне от трона вместе с еще каким-то лордом. Они оба наблюдали за мной с таким странным пристальным интересом, что я невольно ускорила шаг. Чем я привлекла их внимание, я не знала, но мне это не понравилось.
Я отвернулась. Впереди мелькнуло платье герцогини, которая уже беседовала с кем-то из гостей. Я почувствовала себя чужой: моих знакомых на приеме почти не было, а с теми, кого знала, например, с мачехой или с графиней Текорской, я сама не хотела общаться. Когда-то, еще в Мореле, я много мечтала о дне бала, но представляла его себе совсем иначе. Мне словно кто-то обманул, и от этого становилось обидно за себя.
Отходя к стене, я взяла у разносящего напитки слуги стакан вишневого сока, чтобы занять руки, а затем начала разглядывать гостей.
***
Герцогиня Морельская скользила по залу среди нарядных леди и лордов, приветствуя знакомых, принимая соболезнования и обмениваясь с ними короткими фразами. Несмотря на боль и горе, она не хотела, чтобы ее затмили.
Внезапно леди Гертруда совершенно искренне улыбнулась и направилась прямо к невысокому мужчине в темно-бордовом камзоле.