Понятно, что дарумцы старательно оберегали секреты своего ремесла. Никто из жителей Голубой страны не знал лугов, на которых собирались редкие лечебные травы, или лесных чащоб, в которых росли сладкие крапчатые грибы. Из поколения в поколение дарумцы передавали рецепты целебных настоев и способы варки грибов, при которых даже подосиновики не темнели и сохраняли оранжевый цвет своих шляпок.
Гингема дважды прилетала на помеле в Дарум. Она хотела заставить местных жителей собирать для нее редкие травы, необходимые для приготовления колдовских зелий. Но каждый раз дарумцы быстро прятались в темных урочищах и глубоких лесных оврагах, так что даже колдунья не могла их там сыскать. В конце концов Гингема решила оставить упрямцев из Дарума в покое — и без них у нее хватало слуг.
И вот однажды в семье дарумцев Дило Новина и его жены Гоны случилась большая радость. Они были довольно пожилыми и уже не надеялись родить своих детей. Но как-то утром Гона проснулась от странных звуков, — казалось, кто-то неподалеку плачет. Выбежав на крыльцо, она увидела корзинку, в которой лежал ребенок, завернутый в золотистую парчу. Это была девочка — да еще какая красивая!
— Чудо, это настоящее чудо! — закричала Гона, прижимая к груди младенца. — Дило, просыпайся, нашы мечты наконец-то сбылись!
Днем вся деревня сбежалась, чтобы полюбоваться на чудесные зеленые глаза девочки. Родители назвали ее Кориной. Отец решил сделать из нее лучшую сборщицу грибов в деревне, ну а мать мечтала передать ей все тайны своего ремесла травницы.
Увы, Корина оказалась на редкость ленивой и упрямой. Она терпеть не могла грибы и морщила носик при виде кипрея или ландыша. Из цветов ей нравились только алые розы, но лишь потому, что они были очень красивые. Девочка любила закалывать красную розу в свои пышные темные волосы и разгуливать по деревне, ловя на себе восхищенные взгляды мальчишек.
Больше ничего Корина делать не желала. Когда мама просила дочку помочь убраться в доме или постирать белье, то Корина только фыркала в ответ:
— Ну вот еще что придумала! Неохота нагибаться, от этого у меня спина очень болит! А от мыльной воды на руках появляются цыпки. Ужас, да и только!
— Тогда, может быть, приготовишь ужин, дочка? — со вздохом спрашивала мама, сама взяв веник с совком. — Отец скоро придет из леса, усталый и голодный.
— Фу, терпеть не могу готовить! О горячую печку можно запросто обжечься. Еще не хватало, чтобы мальчишки увидели волдыри на моих красивых пальчиках!
Гона с упреком качала головой, глядя на упрямую дочку. А ведь она-то так хотела, чтобы Корина стала ей помощницей в нелегкой домашней работе! К сожалению, девочка оказалась ужасно ленивой. Но как на нее сердиться? Ведь Корина была настоящей красавицей, а когда в доме звучал ее серебристый смех, то на сердце становилось легко и хорошо.
И Гона, вздохнув еще раз, сама выполняла всю работу по дому.
Дило Новину не нравилось, что дочка растет такой бездельницей. Однажды он в сердцах промолвил:
— Смотри, Корина, не пожалей потом! Ведь лень всегда ходит рука об руку со злом. А если Гингема узнает, что в нашей деревне растет такая упрямая и самолюбивая девчонка? Колдунья тогда сядет в ступу, прилетит сюда и утащит тебя в свою пещеру!
Корина в ответ только расхохоталась:
— У-у-у, напугал! Очень я боюсь эту дурацкую Гингему. Пусть только попробует прилететь к нам в Дарум, я живо с ней разделаюсь! Может, я тоже волшебница, да еще почище самой Гингемы? Ведь я — ваша приемная дочь, разве не так? Кто знает, быть может, мои настоящие отец и мать — великие колдуны?
Дило и Гона переглянулись. Они хотели скрыть от приемной дочери тайну ее появления в Даруме, но, увы, кто-то из местных жителей все же однажды проболтался…
— А что же ты тогда не наколдуешь, чтобы чайник на плите закипел без всякого огня? — грустно улыбнулась мать. — Нам с отцом не пришлось бы приносить дрова из сарая да разжигать печь.
— Почему, почему… — поморщилась Корина. — Вот пристали! Да потому, что мне лень колдовать! Уж лучше я пойду с ребятами на речку, искупаюсь! День-то сегодня какой расчудесный. Пока, мамуля, пока, папуля!
И, послав родителям воздушный поцелуй, Корина упорхнула из дому.
Дило и Гона дружно вздохнули.
— Ну что ты с ней поделаешь… — сказал огорченно отец. — Ладно, пойду за дровами сам. Не беда, пускай дочка отдыхает. Лишь бы Гингема на самом деле про нее не прознала. Вот тогда и впрямь случится большая беда!
Когда Корине исполнилось семь лет, то она стала такой красавицей, что все деревенские девочки стали ей завидовать. Они часто собирались стайками на берегу речки и, плетя венки из цветов, болтали о том и о сем, как это принято у девчонок. И больше всего они говорили о Корине.