Аудитория находилась на втором этаже главного корпуса, куда я пришла самой первой, заняв место в последнем ряду у приоткрытого окна. К головной боли прибавилась слабость в теле и легкая тошнота.
Постепенно начали прибывать и другие студенты, следом вошла и преподавательница – высокая стройная женщина в фиолетовом платье, выгодно подчеркивающем подтянутую фигуру. Ее темно-каштановые волосы были собраны в элегантную прическу, на вид даме можно было дать не больше тридцати пяти лет.
Колючим взглядом больших карих глаз она прошлась по аудитории, на секунду задержав его на мне, и я бы могла подумать, что преподавательница пытается найти жертву для вызова к доске.
– Доброе утро, студенты. Мое имя Стефания Анраш, – представилась она, раздвинув пухлые чувственные губы в улыбке. – Начнем наше занятие, – она прошлась вдоль первого ряда, где в основном сидели девушки, и в их взглядах плескалось восхищение этой преподавательницей. – Ментальная магия – это умение влиять на разум того или иного живого существа без помощи заклинаний – всего лишь силой вашей собственной мысли. При условии, что у вас имеется высокий энергетический уровень. Ментальным магом может стать исключительно сильный волей и духом человек. Менталистов крайне мало, и срок их жизни короче, чем у обычных людей. Они не используют амулеты или энергию извне, а расходуют исключительно свою силу. И восстанавливаться могут в кратчайшие сроки от себе подобных, – она фыркнула и, вздернув острый носик, продолжила. – Поднимите руки те из присутствующих, кто выбрал будущей профессией работу в корпусе инквизиторов и боевых магов.
Я и практически все парни подняли руки.
– Отлично, вам должно быть известно: каждый, кто планирует занять выбранную вами специальность, обязан пройти обряд «Одержимости». Кто знает, что это за обряд? – она обвела аудиторию взглядом. – Вот вы!
Юро поднялся с места:
– Этот обряд дает своему носителю возможность приобретения непробиваемого ментального щита. Никто не сможет влиять на него, подчинять своей воле, заставлять действовать по принуждению.
– Верно. Садитесь. Однако запомните – не каждый способен выдержать данную процедуру. Бывало и такое, что, казалось бы, сильный на вид человек превращался в овощ на двух ножках, погружался либо в длительный летаргический сон, из которого неизвестно, сможет ли выйти, либо вовсе терял себя как личность, превращаясь в недоразвитое существо. Но не пугайтесь, будущие боевики и инквизиторы, так было раньше. Сейчас все не так мрачно, с вами будут находиться лучшие менталисты, которые проследят за правильно проведенной процедурой, но не надейтесь – боли вы никак не сможете избежать. Заранее привыкайте к ней – она будет вашей пожизненной спутницей. Никто не получает столько ранений, как боевики и некромаги. Эти ребята никогда не жалеют себя для ритуалов, а ведь в каждом втором для проведения необходима их кровь. Не удивляйтесь, если увидите у такого человека множественные шрамы и порезы на руках. Запястья – это основные места, которые они режут. Так вот, возвращаясь к обряду «Одержимости»: его завершением становится клеймо на теле в виде неправильной пентаграммы, – она подошла к доске и нарисовала мелом символ. – Он проявляется как ожог и причиняет своему носителю с трудом переносимую боль. Эту процедуру, в основном, проводят на последних курсах, поскольку делать ранее бессмысленно – высока вероятность смерти испытуемого. Это вам не бычка заклеймить, – преподавательница засмеялась, сев за стол.
Я записывала лекцию о влиянии ментальной магии на разум, периодически меня клонило в сон, а голова нещадно болела. После семинара я поспешила в больничное крыло за лекарством. Сегодня здесь было на удивление пусто, не считая единственной занятой койки.
Крабат сидел ко мне спиной, сгорбившись и понурив голову. Рубашка расстегнута, и из-за воротника я разглядела несколько белесых шрамов на шее.
«Быть может, поэтому он постоянно ходит в балахоне и не снимает капюшон, чтобы никто не видел, какой он «красавец?» – у отца тоже было много шрамов: вся спина, ноги и руки. Все из-за работы: некромаги действительно не жалели собственного тела, резали себя, чтобы помочь другим, совершали опасные для жизни ритуалы. И меня это тоже ждет.
Крабат едва слышно застонал, прикладывая руку к груди, когда я бесшумно к нему подкралась, успев заметить выжженную пентаграмму.
Увидев меня, боевик закрыл ее рубашкой, буравя недовольным взглядом черных глаз.