– Прости меня, прости меня, Диа… умоляю, вернись… – но его мольбу никто не услышал.
Ночь кровавой луны закончилась для оборотня потерей близкого друга и, возможно, истинной пары.
***
Еще минуту назад стоя под куполом и глядя в лицо оборотня, я могла лишь предположить, что со мной случится. Меня била дрожь – я испугалась.
«Быть может, умереть не так плохо? В смерти есть и свои плюсы: уйти за грань и не бояться, что тебе причинят вред и боль. Стать личем, приобрести невероятную силу и возможность отплатить всем тем, из-за кого отец скрывал меня от мира».
Я не сразу поняла, что Астарот что-то говорит, я видела, как его губы шевелятся, как радужка глаз обрела алый цвет, но я не могла разобрать ни слова. Меня обволокло серой дымкой, и я услышала неизвестный язык – демон колдовал, приводя меня в чувство. Он укрыл меня плащом, и я сжала его ворот.
– Прости… – шепнул он мне на ухо, водя кончиком носа от моего виска до щеки.
– Все в порядке, я не з-знала, не предполагала, что подобное может случиться, и с кем? С Юро. Он в-ведь оборотень и всегда был таким сдержанным, а т-тут… – мой голос предательски дрожал.
– Кровавая луна – одно из главных испытаний каждого оборотня. Твой напарник знал о ее действии, но вместо того, чтобы заменить себя на посту кем-то другим, отправился сам. И вот что из этого вышло. Когда ты вернешься, он будет мучиться раскаянием, и оно послужит ему лучшим наказанием.
– Откуда ты все знаешь?
– Я стараюсь не упускать твою жизнь из поля зрения, но сегодня отвлекли мои обязанности.
– Поэтому ты не сразу пришел на мой зов?
Демон кивнул и еще крепче прижал меня к себе.
– От тебя пахнет страхом, мне это не нравится.
Мне самой стало противно от этого чувства, захотелось смыть с себя все то липкое, что могло остаться на моих бедрах. Демон отнес меня в ванную и поставил на мягкий коврик.
– Здесь есть все необходимое, когда будешь готова, выходи, – он подошел к двери, но я перехватила его за запястье.
– Останься со мной, – остатки одежды клочьями упали к моим ногам.
Демон осмотрел мое тело, увидел ссадины и налившиеся багровым цветом синяки в тех местах, за которые оборотень держал меня, и я услышала не то рык, не то свист, вырвавшийся сквозь его стиснутые зубы.
Астарот кивнул, и теперь я залюбовалась его нагим телом: каждый изгиб, темные волосы на груди и ниже живота, почерневшие ногти и заострившиеся клыки.
Когда в ванну набралась горячая вода, он снова поднял меня на руки и вместе со мной погрузился в нее. Я откинула голову ему на плечо, одной рукой он обнимал меня за грудь, а другой гладил по мокрым волосам. Нас укрывала мягкая пена, и я едва не задремала, разморенная теплом и уютом. С ним мне всегда было спокойно.
– Я уложу тебя в кровать. Ты нуждаешься в отдыхе, – прошептал он, нежно прикусывая ухо и водя кончиком языка по влажной шее.
Я повернулась к нему и без стеснения заглянула в глаза. Так долго я никогда ни на кого не смотрела. Мои губы расплылись в довольной улыбке, и я поцеловала его. Осторожно, не так умело, как хотела, прекрасно понимая, что у Астарота было множество искушенных демониц. А я… обычный человек, смертная, каким-то образом оказавшаяся с ним связанной.
Он не остановил меня, а просто ответил на поцелуй, поудобнее устроив меня на своих бедрах, и я почувствовала его твердую плоть.
«Жизнь – одна», – сказала самой себе, выгибаясь назад и чувствуя, как моя грудь попала под ласку его губ и языка, как одна его рука держит меня за затылок, а пальцы другой скользят между ног. Это было не грубо, как с Юро, когда оборотень просто лапал меня, желая поиметь.
Астарот действовал иначе – и в какой-то момент я сама поняла, что нужно делать. Меня крепко обнимали за бедра, нежно целуя в плечи, шепча ободряющие слова, и вдруг я ощутила острую боль…
– Сейчас мы закончим, твоему человеческому телу нужно больше времени, чтобы оно зажило. Но я безмерно счастлив, что ты одарила меня правом первого обладания и твоей душой, – говорил он, когда я, одетая в пижаму, лежала на постели.
Его горячая ладонь гладила меня по животу, и боль постепенно проходила. Он остановил кровотечение и подлечил меня, целуя мои руки. В его глазах я видела искреннюю благодарность и ни о чем не жалела. Сожаление – лишь трата времени и без того короткой жизни.
Будь это Юро, я бы точно проклинала его, но сейчас рядом тот, кто ласково и бережно заботится обо мне. Я не думала о нашем будущем, мне хотелось наслаждаться этим мигом.