***
После событий на кладбище прошла неделя.
По просьбе Крабата Аластор попытался призвать Астарота, но тот не явился ни на один призыв. Пентаграмма вспыхивала, но в ней никого не было.
Остатки от тел Ариана и Галатеи передали их семьям. За этими людьми велся неусыпный контроль. Близнецы Некроманцер лично наведались к ним с ордером на обыск и изъяли все, что могло послужить для призыва лича или демона.
С маниакальным блеском в глазах Малефикарум собственноручно досмотрел могилы покойных родственников.
Занятия в университете Виверны шли своим чередом. У всех были свои дела, люди встречались, любили, ссорились, сдавали экзамены или отчислялись. Жизнь продолжалась.
Через несколько лет к новому пятому курсу в альма-матер пришли инквизиторы, среди них были и братья Некроманцер. Они принимали практику и дипломные работы.
Многие защитились на «отлично», и в день вручения дипломов старосты боевого и некромагического факультетов произнесли короткие речи, поблагодарив от лица тех, кто знал Диаваля, а точнее Диавалию Некроманцер, отдавшую свою жизнь за друзей и однокурсников. В этот момент весь зал погрузился в молчание. Джиневра плакала на плече повзрослевшего Матиаса, у многих стояли слезы в глазах, они молились о душе покойной.
Эпилог. Спустя десять лет
Юро и Крабат остались напарниками. Племянник профессора Аластора окончательно определился с будущим и стал инквизитором под руководством братьев Некроманцер, хотя многие с его факультета не смогли попасть к ним на службу.
Матиас с Джиневрой также не стали тянуть с совместной жизнью. Однако их работа не была связана с опасностями. Они занимались различной документацией, сидя парой этажей ниже кабинета друзей. Рианнон с Корвином, как и планировали, купили особняк в столице. И теперь уже родственники вампира мечтали попасть к лучшему лекарю-косметологу, прославившейся своими способностями. Любая уважающая себя дама записывалась к ней и выходила от госпожи де Ланваль невероятной красавицей или просто помолодевшей.
Во время одного из вызовов Крабат с Юро оказались на заброшенном кладбище. Жители ближайшего поселения стали подозрительно часто умирать странной смертью: от живого человека оставался ссохшийся, как мумия, труп.
Юро подозревал, что замешан темный дух, Крабат думал на лича. В последние годы они ему повсюду мерещились. Но, возможно, он попросту устал – много лет не брал отпуск, вкалывал как проклятый без отдыха. Коллеги крутили пальцем у виска. А Юро, снимавший на пару с Крабатом большую квартиру, тяжело вздыхал по этому поводу. Вначале оборотень пытался на него влиять, потом злился, рычал, оборачивался волком, но все было без толку. Крабат не слышал никого, даже дядю Аластора. Пока Юро не остановил Малефикарум.
– Оставь его, он давно испытывает муки совести за то, что не смог помочь Диавалии. Работа для него – это лучший способ забыться, чтобы неприятное чувство не сожрало изнутри.
В тот вечер Юро допоздна торчал в таверне, планомерно накачиваясь выпивкой, а домой заявился лишь под утро. Крабат не спал, он молча сидел у камина и чистил меч.
Пошатываясь, оборотень подошел к нему, положил ладонь на плечо и, заглядывая в черные глаза друга, сказал:
– Мне ее тоже не хватает. Больно и стыдно осознавать свою слабость перед тем мигом, когда она отдала всю себя, чтобы спасти нас. Подарила нам будущее, в котором мы живем сейчас. Дала каждому возможность достичь своих высот, – плечо под его рукой напряглось, а меч с лязгом выпал на пол из рук Крабата. – Каждый год я хочу почтить ее память, положить на могилу цветы. Малефикарум говорил, что она любила белые розы, но нести их некуда. Сегодня – годовщина ее смерти, я купил цветы, но, подойдя к дому, сжег их. Их некуда класть, потому что нет ее могилы, нет ничего, что осталось бы от нее. И я понял, какого дьявола? Разве этого бы он хотел? Диаваль был решительным и смелым, он не боялся боли, шел к своей цели, а я каждый год развожу сопли по… ней. Увидь она меня таким размазней, точно бы осудила или бросила к русалкам, чтобы те как следует наподдали мне своими хвостами. Ты же мучаешься в одиночестве из-за вины, которой нет. Прекрати это делать. Она бы такого не хотела, – и оборотень ушел в свою комнату.
***
Они шли по кладбищу, внимательно озираясь по сторонам, прислушиваясь к каждому звуку, шелесту листвы на темных деревьях. И оказались не готовы к выскочившей перед ними Нелапси, к этому ходячему трупу с горящими красными глазами, длинными грязными волосами и тонкими, как иглы, зубами. По воздуху поплыл отвратительный запах разложения.