Блики солнечного света играли на блестящих доспехах солдат. Диковинные горные птицы взлетали с деревьев при приближении путников; заросли кишели дичью. Очарованная новым и удивительным миром, Мара даже и не помышляла о том, чтобы пожаловаться на усталость.
Чуть позже полудня послышались предостерегающие крики высланных вперед дозорных. Кейок схватил Мару за руку и помог ей побыстрее подняться по тропинке. На гребне холма стоял десяток солдат чо-джайнов с копьями, которые они держали поперек торсов. Их поза выражала собранность, но явной угрозы в ней не ощущалось. Черные, строением тела напоминающие муравьев с шестью суставчатыми конечностями, все они казались Маре совершенно одинаковыми, словно отлитыми в одной форме. Раньше ей не доводилось встречаться с этими существами, и она рассматривала их в полном недоумении.
— Это опытные воины — хранители улья, — сообщил Кейок. — Они не станут нападать, если мы не дадим им повода.
Слова Кейока помогли Маре опомниться. Она стояла неподвижно, скованная таким же напряжением, как ее охрана; тем временем военачальник выступил вперед и отсалютовал, подняв согнутую в локте руку ладонью вперед:
— Честь и слава вашему рою!
Ближайший чо-джайн, на удивление внятно выговаривая цуранские слова, произнес:
— Честь и слава вашему дому, люди Акомы! С кем я говорю? Нужно известить рой о вашем прибытии.
— Я — Кейок, военачальник Акомы.
Чо-джайн повторил приветственный жест. Наблюдая за движениями чужеродного существа, Мара разглядела, из каких частей состоит его туловище. Нижняя часть, самая большая, опиралась на четыре ноги, в каждой из которых имелось по три сустава. Верхняя часть, размером поменьше, отдаленно напоминала мужской торс с двумя — почти человеческими — руками. Хитиновый панцирь защищал тело чо-джайна, и вдобавок эта естественная броня имела на предплечьях некое подобие клешни, режущая кромка которой казалась не менее острой, чем лезвие меча. Голову защищал шлем, несомненно изготовленный цуранскими мастерами. Под шлемом виднелось овальное лицо с огромными фасеточными глазами над двумя узкими отверстиями, расположенными там, где следовало бы находиться носу. Челюсти и рот были удивительно схожи с человеческими, хотя голос гигантского насекомого был монотонным и пронзительным.
— Я — Икзал'т, командир Второго отряда улья Кайт'лк.
— А ведь я тебя помню. — Кейок слегка расслабился, словно находился в обществе старого приятеля. — Ты служил в армейских частях, отражавших нашествие с Турильского нагорья.
Теперь стало ясно, почему чо-джайн знал цвета семьи Акома. Кейок жестом подозвал Мару и представил ее:
— Это наша госпожа, властительница Акомы. Она прибыла для переговоров с вашей новой королевой.
Фасеточные глаза, отливающие металлическим блеском, быстро скользнули по девушке, остановившейся рядом с Кейоком.
— Добро пожаловать, властительница. Твое прибытие своевременно. Новые воины неспокойны. Этот приплод оказался весьма многочисленным, и в улье стало тесно. Ты можешь пройти со своими людьми, и пусть боги твоего народа благословят предстоящие переговоры.
Чо-джайн проворно отодвинулся в сторону, освободив тропу для отряда цурани. Неожиданная осведомленность военачальника возбудила любопытство Мары.
— Кейок, я и не знала, что ты знаком с чо-джайнами.
— Я знаю их солдат, насколько это вообще доступно человеку. С некоторыми из них я вместе служил в войске твоего деда… много лет назад. Тогда он повел объединенные силы многих семейств на битву против Восточной Конфедерации.
Если старый воин и ощущал бремя своих лет, это было незаметно, когда он без видимых усилий поднимался по крутой тропе.
— Мне показалось, что чо-джайны приветствовали нас вполне доброжелательно.
— Госпожа, здесь, на гребне холма, были старые дисциплинированные солдаты, — напомнил ей Аракаси. — Кейок обратился к их офицеру с должной учтивостью. Но мы еще не подошли к улью, и необходимо соблюдать осторожность. Для защиты новой королевы во время переселения в новое жилище здешний рой вырастил много молодых воинов. Пока их юная владычица не окажется в безопасности внутри собственного улья, они будут драчливы и своевольны; любой пустяк может привести их в ярость.
Кейок отвел в сторону от тропы колючую ветку:
— Тебя послушать, Аракаси, так можно подумать, что ты жил среди чо-джайнов и все про них знаешь.
Мастер тайного знания уклонился от распрямившейся ветки.
— Никто из людей не может сказать, что по-настоящему знает чо-джайнов. Но мне действительно однажды пришлось в течение недели скрываться от убийц из Минванаби в улье чо-джайнов. Тогда я и узнал о них кое-что. Такая уж у меня натура: задавать как можно больше вопросов о том, чего не понимаю.
Дорога стала ровнее, и можно было бы снова забраться в паланкин, но Мара была настолько заинтригована, что продолжала идти пешком.
— В таком случае, Аракаси, расскажи мне о чо-джайнах. Какие они?
— Поведение старших чо-джайнов подчиняется строгим канонам, столь же незыблемым, как смена времен года. Молодые чо-джайны непредсказуемы. Дюжина самок, называемых «рирари», не выполняет никаких работ; они только откладывают яйца. Но яйца бесплодны. Королева проглатывает их целиком и пропускает через полость в собственном чреве, где и совершается оплодотворение. Более того…
— Более того?.. — переспросила Мара.
— Когда их государыня совокупляется с самцом-производителем, она по своему усмотрению предопределяет пол и назначение существа, которое впоследствии вылупится из каждого яйца. Некоторые яйца она оставляет неоплодотворенными. Так, по крайней мере, мне говорили.
— Неужели они могут сами решать, какими будут их детки? — изумилась Мара.
— Расскажи мне еще.
— Мужские особи чо-джайнов относятся, как правило, к одной из трех групп: производители, работники и солдаты. Работники бывают либо умные, либо сильные, смотря по тому, кто понадобится рою — искусные ремесленники или вьючная скотинка. Солдаты наделены и умом, и силой. Производители все глупые, но от них требуется только одно: спариваться с повелительницей улья.
Аракаси покосился на Мару и обнаружил, что она внимает его рассказу с живейшим интересом, равно как и несколько солдат, оказавшихся поблизости. Затем он продолжал:
— После того как их государыня поселится в монаршем чертоге, она уже никуда не перебирается. Рабочие постоянно кормят ее, в то время как она пропускает через себя яйца рирари и спаривается с самцами-производителями. Каждый из них проводит с ней по несколько часов подряд, а когда выбивается из сил, его сменяет другой. Ты все это увидишь сама, если нас представят старой королеве.
— Очаровательно, — сказала Мара. Она слегка запыхалась, поскольку тропа снова сделалась круче. — А про молодую королеву что ты можешь рассказать? -
— О самках мне мало что известно, — признался Аракаси. — Но всем детенышам мужского пола предоставлена возможность расти и играть на свободе, и в этом они очень похожи на наших детей. Разница заключается лишь в том, что юные чо-джайны, которые сегодня беспечно резвятся и шалят на лугу, завтра просыпаются с ясным сознанием: детство кончилось, и для них пришла пора служить своему рою. Только тогда, когда рождается новая королева, выводится нужное количество солдат, которые быстро взрослеют. Вот эти-то подростки-воины выделяются своим задиристым и буйным нравом, и только новая королева может потребовать от них немедленного повиновения.
Аракаси замолчал, поскольку они достигли гребня холма, и взглядам открылась широкая долина. Через арку, образованную изогнутыми сучьями двух деревьев уло, путники увидели согретый солнцем луг, который скорее напоминал тщательно ухоженный газон.