Сколько раз я слышала, как дядя говорил, что ведьму можно победить обратными чарами. «Убить ведьму с помощью колдовства — значит совершить добро», — сказал он однажды. Но то, что сделала Маргарет, хоть и во имя спасения отца, заставило меня содрогнуться, и я в страхе обхватила себя за плечи. Если рыжеволосая женщина и вправду околдовала дядю, ее чары продолжали действовать и из могилы, иначе как можно объяснить то, что он все больше погрязал в пороке. Маргарет протянула ко мне руки, и я позволила обнять себя.
— Сара, — попросила она тихо, — обещай, что не станешь спрашивать у мамы, куда ходит отец. Ее это очень огорчает.
Я положила голову на плечо Маргарет, и она качала меня, как младенца, пока я не перестала дрожать. Оттого что она доверила мне такой секрет, я любила ее еще сильнее. А страх, который я испытала в ту минуту, сделал ее еще более загадочной и необычной. Прежде чем запереть амбар и возвратиться в дом, мы договорились дать последнему поросенку имя Иезавель.
Зачастую конец марта бывает самым коварным временем в году. Воздух вдруг становится теплым и сырым, и вы верите, что вот-вот настанет долгожданная оттепель. Двери распахиваются настежь, толстые плащи и шерстяные накидки снимаются за ненадобностью, но тут налетает убийственно холодный, безжалостный ветер, и все вокруг вновь покрывается снегом. В один из таких переменчивых весенних дней дядя объявил, что к нам в гости собирается преподобный отец Нейсон из Биллерики. По его словам, преподобный был человек ученый и всеми почитаемый. Гость должен был приехать через два дня. Мы с Ханной должны были схорониться в комнате Маргарет и ужинать там. Если бы он нас увидел, возникло бы слишком много вопросов.
Тетя волновалась, готовясь к встрече гостя. Поспешно передвигали мебель и проветривали на свежем воздухе салфетки, скатерти и постельное белье. Десятки раз нас с Маргарет посылали к ручью за водой, необходимой для уборки и готовки. В день приезда преподобного меня послали за корнеплодами для тушения. Я сидела в погребе и с мрачным видом перебирала яблоки в корзине. Через крышку погреба проникал слабый свет, и в дальнем конце сгустились темные тени.
Я была не на шутку огорчена, что меня исключили из компании в тот вечер, потому что приехать должен был не только преподобный отец, но и старший брат Маргарет — Аллен. Овсяная каша, съеденная на завтрак, прокисла у меня в желудке и стояла колом. Я взглянула на яблоко, лежащее у меня в фартуке. Жемчужная мякоть внутри месяцами оставалась неизменной, а вот кожура потемнела, будто покрылась ржавчиной. Я надкусила яблоко, и белая мякоть стала желто-коричневой, словно над головой пробежала тень.
Еще не стемнело, когда нам с Ханной дали еды и отправили в комнату Маргарет, но преподобный Нейсон появился на пороге дома лишь на закате дня. Маргарет показала мне щель в стене, которую можно было использовать как глазок. Зажав Ханне рот рукой, я припала к глазку. Преподобный оказался человеком внушительного роста, но с непомерно маленькой головой. Лицо было бледное и блестело, будто его смазали яичным белком. Глаза глубоко посажены, а уши слишком маленькие и аккуратные для такого крупного мужчины. Он был похож на гигантский батон, для выпечки которого пекарь не поскупился на дрожжи. И все же я затаила дыхание, ибо он так внимательно рассматривал комнату, что у меня почти не было сомнений — он непременно заметит мой прижатый к щели глаз. От пастора ничего не ускользнуло: он ощупал скатерть и салфетки на столе, проверил крепость ножек каждого стула, взвесил на руке оловянные кружки.
Вслед за ним вошел Аллен, и мне он сразу не понравился. От отца он унаследовал темные волосы и высокий лоб, но лицо у него было узкое, как у хорька, и полные губы не вязались с глазами, которые были слишком близко посажены и очень его портили. У кузена был вид человека, который только что съел хлеба, смоченного в уксусе, и я решила, что ему, наверное, нравится мучить маленьких детей и животных.
Преподобный похвалил тетушкину стряпню, приведя в оправдание своего обжорства цитату из Библии.
— Как ты знаешь, хозяйка Тутейкер, — сказал он, роняя пищу изо рта на стол, — в Книге пророка Исайи, в главе двадцать пятой, в стихе шестом, милость Господня тоже проявляется через трапезу из тучных яств. Воистину такое пиршество — достойное дополнение праздника души, который дарит нам Слово Господа.