Выбрать главу

Селянину и впрямь посчастливилось, что собака прогнала тролля прочь от хутора; ибо если бы тролль успел поведать скотине и птице хоть что-нибудь о чудесах Эльфландии, те бы утратили всякое почтение к Человеку и никто более не стал бы считать селянина господином и повелителем, кроме его верного пса.

Тролль же весело поскакал дальше по чашечкам лютиков.

Вдруг он увидел, как над цветами поднялся совершенно белый лис: повернувшись к троллю белой грудью и мордой, лис следил за его прыжками. Тролль подошел поближе и пригляделся. А лис все следил и следил, ибо лисы следят за всем происходящим.

Лис совсем недавно возвратился на росные поля: всю ночь зверь крался вдоль границы сумерек, что разделяет здешний мир и Эльфландию. Лисам случается забираться даже в туманную завесу и охотиться в густом сумеречном мареве; именно в этих таинственных сумерках, что пролегли между нашими краями и волшебной страной, к лису пристают некие чары, что приносит он потом в наши поля.

– А, Собака-Сама-по-Себе, – заметил тролль. Ибо лис в Эльфландии знают: их часто видят, когда крадутся они в смутной дымке вдоль сумеречных границ; и называют лис в Эльфландии именно так.

– А, Тварь-из-за-Пределов, – отозвался лис, когда снизошел до ответа. Ибо он понимал говор троллей.

– Далеко ли отсюда обители людей? – спросил тролль.

Лис пошевелил усами, слегка наморщив губу. Как все лжецы, он задумывался, прежде чем ответить, а иногда предпочитал промолчать с мудрым видом – что оборачивалось даже к лучшему.

– Люди живут там и сям, – отвечал лис.

– Мне нужны их обители, – сказал тролль.

– Зачем? – полюбопытствовал лис.

– Я несу послание от короля Эльфландии.

Лис не выказал ни уважения, ни страха при упоминании наводящего ужас имени, но слегка наклонил голову, так чтобы в глазах его невозможно было прочесть благоговение, охватившее зверя.

– Раз речь идет о послании, – отвечал лис, – то обители людей вон там.

И длинным острым носом он повел в сторону Эрла.

– Как я узнаю их, когда доберусь? – спросил тролль.

– По запаху, – отвечал лис. – То огромная обитель людей, и запах там стоит невыносимый.

– Благодарствую, Собака-Сама-по-Себе, – откликнулся тролль. Нечасто доводилось ему благодарить кого бы то ни было.

– Я бы близко к ним не подходил, – заметил лис, – если бы не…

И он прервался на полуслове и задумался про себя.

– Если бы не что? – поинтересовался тролль.

– Если бы не их куры. – И лис торжественно умолк.

– Прощай, Собака-Сама-по-Себе, – молвил тролль и, перекувырнувшись через голову, направился к Эрлу.

Тролль скакал сквозь лютики все утро, пока поля искрились росою, и к вечеру так далеко продвинулся на своем пути, что еще до наступления темноты увидел перед собою дым и башни Эрла. Селение тонуло в овраге; остроконечные крыши, трубы и башни выглядывали над краем долины, и дым повисал над ними в сонном воздухе. «Обители людей», – промолвил тролль. Он устроился в траве и окинул селение взглядом.

Потом тролль подобрался поближе и всмотрелся снова. Дым и скопище крыш ему не понравились; и, безусловно, запах стоял отвратительный. В Эльфландии некогда бытовала легенда о мудрости Человека; но ежели этот миф и внушил легкомысленному троллю хоть малую толику почтения к нам, почтение это немедленно развеялось по ветру при одном взгляде на переполненные дома. А пока тролль изучал крыши, мимо прошло дитя четырех лет: маленькая девочка возвращалась с наступлением вечера домой в Эрл по тропке через поля.

Тролль и дитя поглядели друг на друга круглыми от изумления глазами.

– Привет, – сказало дитя.