И снова та же волна. Но предмет упрямо остался на месте.
Сэйтан потер подбородок, не понимая, в чем дело. Это очень простое колдовство, с таким девочка должна справиться без каких-либо сложностей…
Джанелль поникла.
— Я пытаюсь, — сломленно произнесла она. — Я пытаюсь снова и снова, но никак не могу сделать этого.
Сэйтан обнял ее, ощутив горько-сладкую боль в сердце, когда маленькие ручки обхватили его шею.
— Ничего страшного, ведьмочка. На то, чтобы обучиться Ремеслу, нужно время.
— Почему у меня ничего не получается? Все мои друзья могут это сделать!
Не желая отпускать ее, Сэйтан немного отодвинулся.
— Возможно, следует начать с чего-то более личного. Так обычно легче справиться с уроками. Скажи, у тебя есть какие-нибудь проблемы?
Джанелль снова взъерошила свои кудряшки и нахмурилась:
— Я вечно подолгу ищу туфли.
— Это подойдет. — Сэйтан взял трость. — Положи одну туфельку перед столом и встань вон там.
Он, хромая, прошел в другой конец комнаты и повернулся спиной к портрету Кассандры. Повелитель Ада ощутил всплеск мрачного веселья при мысли, что сейчас он проводит первый урок Ремесла для своей новой Королевы под неподвижным и невидящим взглядом старой.
Когда Джанелль встала рядом, он произнес:
— По большей части, работа с Даром требует перевода физического действия в мысленное. Я хочу, чтобы ты представила… Кстати, как у тебя с воображением? — Сэйтан невольно замолчал. Почему на ее лице появилось такое загнанное выражение? Он всего лишь хотел поддразнить ее немного — ведь та бабочка была выше всяких похвал. — Я хочу, чтобы ты представила, как поднимаешь башмак и несешь его сюда. Протяни мысленную руку, схвати его и тащи сюда.
Джанелль протянула руку, сжала пальцы и дернула.
Все произошло одновременно.
Кожаные кресла, стоявшие у камина, ринулись к Сэйтану. Он привычно ответил выбросом силы и даже успел на мгновение удивиться: ничего не произошло. В следующий миг одно из кресел сбило Повелителя Ада с ног. Он упал в другое и сумел сжаться в комок, прежде чем кресло, стоявшее за столом из черного дерева, врезалось в спинку того, на котором Сэйтан невольно оказался. Оно перевернулось и упало сверху, образовав таким образом ловушку. Хранитель услышал, как обтянутые кожей книги начали со свистом летать по комнате, словно обезумевшие птицы, и с глухим стуком падать на пол. Его ботинки неистово задергались, пытаясь соскочить с ног. И всю эту какофонию перекрыл вопль Джанелль:
— Хватит, хватит, хватит!
Через несколько секунд воцарилась тишина.
Джанелль осторожно заглянула в узкую щель между двумя креслами.
— Сэйтан? — тихим, несчастным голосом позвала она. — Сэйтан, с тобой все в порядке?
Воспользовавшись Даром, он заставил верхнее кресло вернуться на свое место около стола из черного дерева.
— Все хорошо, ведьмочка. — Он наконец обулся и осторожно поднялся. — Я уже несколько веков так не развлекался.
— Правда?
Он расправил верхнюю черную тунику из плотной ткани и пригладил волосы.
— Правда.
Хранитель он или нет, но мужчина в его возрасте не должен позволять сердцу с такой силой и скоростью биться о грудную клетку.
Сэйтан оглядел кабинет и с трудом подавил стон. Книга, лежавшая на пюпитре, повисла в воздухе вверх тормашками. Остальные тома как попало валялись на полу. Единственным предметом, сделанным из кожи, но так и не шелохнувшимся, была туфелька Джанелль.
— Прости меня, Сэйтан.
Тот стиснул зубы.
— На это нужно время, ведьмочка. — Он опустился в кресло. Столько чистой силы — и полная беззащитность до тех пор, пока она не обучится управлять ею… Новая мысль мелькнула у него в голове. — А кто-нибудь еще знает о тех Камнях, которые дал тебе Лорн?
— Нет. — Ее голос превратился в тихий шепот полуночи. Страх и боль наполнили огромные сапфировые глаза. И еще какое-то чувство появилось в них, гораздо сильнее этих поверхностных эмоций. Оно сжало его сердце холодными тисками.
Но страх и боль в детских глазах ранили душу гораздо сильнее.
Даже сильный ребенок — могущественный ребенок — зависит от взрослых. Если ее сила выводит из равновесия и пугает даже Сэйтана Са-Дъябло, как тогда отреагируют родные и близкие малышки, если когда-нибудь узнают, что скрывается за этой невинной оболочкой? Примут ли они девочку, которая уже сейчас была самой сильной Королевой в истории Крови, или же испугаются ее могущества? И если оно наполнит страхом их сердца, не попытаются ли они лишить Джанелль Дара, сломав ее?
Первая ночь с опытным мужчиной, умеющим причинить боль, может лишить ее силы, оставив все прочее нетронутым. Однако, если учесть, что внутренняя паутина Джанелль так глубоко уходит в бездну, возможно, девочка сможет погрузиться в нее и перенести даже физическое насилие. Правда, только в том случае, если мужчина не окажется настолько силен, чтобы спуститься следом и стать угрозой даже там.