Лиру вталкивают вовнутрь камеры. Пузатый, которому бы больше пошло прозвище Боза, потому что у него Пузо, оглядывает ее, улыбаясь щербатым ртом. К нему присоединяются ее конвоиры, опираясь на решетки и укладывая на прутья свои подбородки. У них смеющиеся и мокрые от слез лица, но как по мнению Лиры их веселье изрядно преувеличенно.
– Повеселила! Это самое глупое вранье, что я слышал за все эти годы!
Вот уж да! Вновь ее язык подвел ее. Но черт!..
– Придумай что-нибудь получше, девонька, а еще лучше говори правду! С милордом Траубе шутки плохи.
– Или о нем ты тоже ничего не слыхивала?
Она не отвечает, усевшись на разбросанную по полу солому. Пусть ржут и веселятся за ее счет. Пока можно позволить себе маленькую передышку. Ее не ударили, не избили, не попытались пощупать, раздеть и изнасиловать.
– Пойдем парни! – говорит наконец пузан, захлопывая решетку. – Будет еще веселье. Повизжит еще, милая.
– Какой еще король?! – они вновь передразнивают ее. – Какой такой король?!
С камерой и с той повезло! Светлая солома свалена в угол. Она свежая, ведь от нее пахнет травами. Мне бы выдохнуть и расслабиться, но я не успеваю перевести дух. На сердце холодеет: позади шевелится что-то огромное, ползет ко мне и дотрагивается холодными пальцами.
– Марта?!
____
[1] Широкий и очень зрелищный прыжок в балете
[2] Обращение к магу в Эйнхайме
Глава 7
В коридорах перед покоями короля темно так, словно эта часть дворца уже принялась скорбеть о нем. Генрих Траубе знает кто позаботился об этом и нагнал мрачной атмосферы в эту часть замка. Он дергает подбородком, не выпуская из виду огромные двери, за которыми скрывается ложе короля, сам король и его сестра-двойняшка герцогиня Катарина Беллатриса Хайд.
– Как себя чувствует его величество?
Герцогиня прикасается к уголкам глаз, уголком тонкого почти невесомого платка, качает головой и демонстрирует всем своим видом глубокую скорбь. Зоркий глаз Генриха Траубе видит, что бледно-голубые глаза женщины сухи. Вот и ответ на вопрос: что вдруг случилось с освещением. Все, чтобы он и возможные свидетели увидели ее печаль и поверили в ее переживания. Катарину Хайд нельзя назвать совсем уж плохой актрисой, но не заподозрить в сочувствии к кому-либо. Она знает об этом.
– Он плох, очень плох, но держится. Хвала Богам! Кто еще может помочь ему?!
Его светлости Генриху Траубе известно истинное положение дел, но надо поддержать женщину в творимом ею фарсе. Дождаться Дельвига в конце концов, глядишь он сможет сделать что-то.
– Время?
Про местного лекаря она отчего-то не вспоминает. Траубе уверен, что у Катарины есть свои собственные планы на барона Эрба – главного лекаря королевства. Как скоро он исчезнет или окажется в темницах, если король и в самом деле умрет? Быстро. Очень быстро.
– Достопочтенный Эрб?
– Ох, перестаньте! – Она отмахивается от его слов, убирая платок в корсаж платья. – Не понимаю почему Лайнелл взял на эту должность этого простофилю?! Любителя навоза и вытяжек из трав?!
Генрих давится смешком. С какой же хворью обратилась к нему Катарина, раз Эрб предложил ей такое средство? Отчего она так невзлюбила его? Тем временем, герцогиня Хайд продолжает часто и шумно вздыхать, закусывать тонкие губы и качать головой. Так, по ее мнению, выглядят переживания. Генрих делает вид, что поверил ей.
– Что с ним?
– С Эрбом? Вы же видели…
Он кивает на пол у двери.
– Летает со своими склянками, инструментами, кристаллами, скоро протопчет здесь глубокую колею.
– О чем вы? Что за чушь вы тут несете?!
Генрих Траубе жмет плечами. Они говорили о короле, его хвори и Эрбе. О чем же еще?
– Перестаньте паясничать, милорд. Вы прекрасно поняли о ком я!
– Вы о его сиятельстве Дельвиге? Я уже отправил за ним.
– Уже отправил?!
Герцогиня Хайд очень быстро сообразила, что к чему и сориентировалась в ситуации которой нет и суток. Складывается впечатление, что у нее есть какая-то тетрадь возможных, маловероятных и совсем несбыточных ситуаций.
Предположение на грани фантастики.
У нее просто очень живой, изворотливый и завистливый ум. Наверняка, она молится о том, чтобы брат как можно дольше не приходил в себя и надеется, что за это время сможет женить на себе сэхгара Эверта. Повод для шантажа очень даже серьезный: покушение на жизнь короля.
– Я отправил за ним своих лучших людей.
– Почему вы не воспользовались порталом?