Она хватает его за руку.
— Я хотела бы увидеть Пляс-Фюрстенберг, — говорит она.
— Это по другой дороге, — отвечает он.
— Но, папа, я действительно хочу его увидеть. Туда Берта водила меня гулять, помнишь?
— Не помню, — возражает он.
Она тянет его за руку.
— Я хочу увидеть это место. Оно мне снится ночами. Пойдем туда, пожалуйста, ради меня.
Он замедляет шаг. Она чувствует силу его воли, как никогда раньше; все его тело устремлено вперед. До магазина остается лишь пара кварталов.
— Пожалуйста, — опять просит она.
Он останавливается.
— Мы же хотели пойти поесть, — говорит он таким же умоляющим голосом, как и она.
— Мы можем поесть потом, — настаивает она. — Давай посидим на лавочке под деревьями. Мне так здесь нравится. — Флоренс держит его под руку и тащит в сторону, без умолку, чтобы отвлечь его, говорит о Нью-Йорке, о квартире, о Бене…
— Вот мы и пришли, — говорит Джекоб устало.
Она прикидывает, как долго она сможет удержать его здесь. Они садятся; она наблюдает за ним. Он потерял ту безукоризненную аккуратность, которой отличался раньше. Его рубашка слегка расходится на животе, на платочке в нагрудном кармане — пятно. Наверно, джем. Каблуки ботинок стоптаны.
— Ну и как тебе нравится твоя площадь? — спрашивает он.
Она оглядывается вокруг, и у нее в изумлении открывается рот.
Дома вокруг них похожи на офис Джулии в Лондоне. Каждое окно вдвое больше, чем было, и в каждом окне выставка материалов. Сплошные демонстрационные залы и магазины. Что случилось? Здесь же были частные дома, квартиры. Почему все они занялись одним и тем же бизнесом?
— Это похоже на Третью авеню, — говорит она.
— Каждому хочется выжить, — замечает он.
А когда-то она так любила здесь играть.
— Пойдем, приглашаю тебя на ленч, — говорит Джекоб.
Они идут в крошечный ресторанчик, который открылся, когда ей было пятнадцать.
Он просматривает меню и вдруг говорит:
— Я на днях нашел несколько писем от Джулии…
Она тоже изучает меню и видит, что все блюда здесь очень дешевые. Возможно, Джекоб не так уж преуспевает, как говорит.
— Письма от Джулии, — опять повторяет он, — где она говорит о тебе. Ты можешь взять их.
— Хорошо, — отвечает она. Ей хочется спросить: «Она пишет, что любит меня? Она когда-нибудь говорила, что любит меня?» Это все равно что вглядываться в старую фотографию: пытаться дотронуться до мертвого черно-белого лица, дотронуться до ушедших, любимых.
— Мы, как правило, ели здесь, когда она приезжала, — говорит Флоренс.
Почему Джулия не может оказаться с ними, почему она умерла?
Джекоб заказывает бутылку шампанского и объясняет официанту, что он празднует возвращение дочери. Официант, который работает здесь недавно, выражает удивление, что у Джекоба есть дочь. Флоренс думает, что Джулия никогда не стала бы заказывать шампанское и рассказывать официантам о своей личной жизни.
— Да, как чудесно, — говорит официант. — Вы опять вместе.
— Ну и что будет, когда ты вернешься домой? — спрашивает он.
— Не знаю. Все то же самое, переводы, Бен.
— Я уезжаю, через несколько недель, — говорит Джекоб. — В Турцию.
— В Турцию? Раскопки?..
— Я же говорил тебе, что с этим покончено. Нет, потому что, знаешь ли, там чище.
— Чище? В Турции?
— Мальчики там чистые. — Он произнес это очень быстро, глядя в тарелку. — Не то что здесь, никогда не знаешь, на что нарвешься.
Она пытается найти объяснение, но не может.
— Ты боишься, что тебя ограбят какие-нибудь бандиты?
— Нет, я не это имею в виду. То новое, что сейчас появилось, делает нашу жизнь более рискованной.
— Что? — спрашивает она.
Он раздражается, он не любит объяснять. Как могла она не слышать…
— Гомосексуальная чума. Это иногда так называют. Гнев Бога. Католики злорадствуют.
— О, СПИД, — говорит она. — У Кейти был друг, который умер от этого. Но СПИД — это часть Нью-Йорка, часть уродливого настоящего Нью-Йорка. СПИД не может существовать в Париже. Здесь это тоже есть? — спрашивает она.
— Конечно, — отвечает он.
— В Америке, — говорит она, — многие вообще прекратили заниматься сексом. — Она это говорит с оттенком праведности.
— Они сумасшедшие, — говорит отец. — Сумасшедшие!
О Господи, теперь ей придется спасать его еще и от этого.