Конечно, такой способ общения делал обмен информацией долгим и утомительным, тем более что бойница в тюремной камере располагалась слишком высоко над полом, и Петрокл не мог постоянно смотреть в окно. Он был вынужден вставать на цыпочки, каждый раз рискуя привлечь внимание охранников. Повезло еще, что молодой человек уродился таким высоким: большинству его сокамерников пришлось бы воспользоваться какой-то импровизированной ступенькой, чтобы дотянуться до окошка.
Благодаря этой системе связи Пирра сумела многое узнать. Ее отец и все их бывшие одноклассники живы. Заключенных не пытали, но у них регулярно откачивали аниму, что было равносильно пытке.
Петрокл не знал, почему темискирцы держат магов взаперти, а также понятия не имел, собираются ли они рано или поздно освободить узников. Зато молодой человек, похоже, был неплохо осведомлен о внутренних порядках тюрьмы, поэтому недавние вопросы Пирры касались количества патрулей и их частоты. В последний раз она написала на стене: «Ночной обход камер – 30 мин.?» Петрокл ответил ей, вывесив кусок тоги в левой части окна.
Раздраженная, Пирра сложила подзорную трубу и взобралась на выступ стены, с которого можно было добраться до рекламы. Она начертала на этой узкой опоре согревающую печать, чтобы не поскользнуться на обледеневшем камне. Малейшее неверное движение привело бы к головокружительному падению. К счастью, боязнью высоты Пирра не страдала…
Она изменила рекламу, на этот раз написав: «Обход камер – 20 мин.?»
Вернувшись на балкон, она вытащила подзорную трубу во второй раз, надеясь увидеть в окне Петрокла, но его там не было. Разочарованная, девушка вернулась в квартиру, проигнорировала вопросы матери о том, почему она так часто выходит подышать морозным воздухом, кивнула двоюродной бабушке и вышла из квартиры.
Час спустя она поднялась на вершину города, где разгром сильнее всего бросался в глаза. Выбитые мародерами двери вилл зияли мрачными черными провалами. Диковинные растения висячих садов погибли от холода. От мороза многие акведуки взорвались, и в некоторых местах вместо каменных мостов остались лишь ледяные, ощетинившиеся сталактитами мосты.
Пирра снова создала коньки и покатила по ледяному мосту, пока не добралась до входа в главную библиотеку, сине-золотой купол которой теперь стал белым от снега. Внутри было потеплее: стеклянные окна не пропускали в здание ветер. Многие мародеры приходили в библиотеку за топливом: целые полки с манускриптами исчезли, на их месте лежало лишь несколько разорванных листков. Пирра растопила коньки и пошла по проходам, стараясь не думать о том, сколько бесценных знаний оказалось пущено на ветер. Она забралась на левитатор и поехала на дно атриума, скользя взглядом по эллипсам гигантской астролябии, занимавшей центр здания.
Самый нижний этаж библиотеки находился на четвертом городском уровне, там хранились древние архивы, некоторые из них относились ко времени основания Гипербореи. На пюпитрах было выставлено несколько древних свитков, защищенных печатями консервации. Остальные лежали плотно напиханные на высоких стеллажах, темными рядами протянувшихся в полумраке: этот лишенный окон этаж освещался лишь светом, доходившим сюда сверху, да немногими парящими сферами, грозившими со дня на день погаснуть.
Пирра стремительно зашагала по лабиринту проходов между стеллажами и в конце концов достигла точки назначения: подошла к круглой магическо-механической двери, за которой находились самые ценные и секретные коллекции библиотеки, в том числе планы Экстрактриса. У девушки ушла целая декада на то, чтобы расшифровать и изменить конфигурацию печати открытия. Она приложила руку к колесному механизму и активировала его. Створка открылась перед ней.
Пирра не успела осмотреть хранилище: ей навстречу метнулась фигуристая девушка с копной пышных каштановых волос.
– Ну, наконец-то ты пришла! – воскликнула Аспази. – Я тебя уже битый час жду, чтобы сообщить потрясающую новость. Ты не представляешь, как это ску-у-учно: ходить тут кругами весь день, в то время как ты отправляешься погулять. Подумать только, я присоединилась к тебе в этой крысиной норе, потому что ты сумела меня убедить, что освобождать магов – это весело…